От сердца к сердцу
Шрифт:
Он оборвал бы все постромки к ним и стремена.
Пример достойный подражанья.
Не потому ль столь обожанья?
2007г.
Голодомор.
Басня.
Когда страна была Великой,
Всё СНГ входило в СССР,
Тогда на всех один аркан был свитый,
Один на всех был усмирительный размер.
Но и успехи в производстве и в науке,
В
Всем тем, что создавали в нём заботливые руки,
Гордилась вся великая Страна.
Когда ж нагрянула Священная война,
Когда упругая, железная волна
Катилась с Запада и жгла огнём, –
Союз встал под одним мечом
К плечу плечом,
Чтобы в военной той истории
К великой всем прийти Виктории!
Для всех единым были: радость и печаль,
Победа, пораженье…
А коль с истории отцов начать –
То общим было и рожденье.
В искусстве, если вспомнить, в области балета –
Мы впереди бывали всей планеты,
Вокруг которой на ракете
Наш человек накручивал спираль –
И Мир в восторге ликовал.
***
Всё было общим в СССР: и взлёты и позор.
Но почему-то лишь себе присвоил пан "голодомор"?
Панове юЩенко, вы не по-братски
Котел прихватизировали адский.
2005г.
Палкан.
Басня.
Из газет:
президент Ющенко
на выборах набрал 5%
голосов избирателей.
В Палкане постоянно зуд зудил,
То на спине зачешется, то чёс пройдёт по холкам.
Какой-то пакости он где-то подцепил,
Шатаясь по помойкам.
Вот часа не пройдёт, чтоб он не зарычал,
Соседи – разбегайся.
Того гляди, пёс цапнет сгоряча,
Потом заразой этой майся.
Вначале думали: пройдёт недуг, –
Ну, мало ли… кто не хворает? –
Тем более в припадке мук,
Себя он лижет, блох своих кусает.
Но нет, недуг не излечим,
И потому – рычим.
По жизни разнесчастной и шальной,
Нет от него покоя и соседям,
От той заразы стал как чумовой,
Пред Львами он скулит, шерсть дыбом – на Медведя.
Ту шерсть он на себе клоками носит,
Не зная где б, да на кого докуку сбросить.
Порой от зуда пёс
Впадает в злость,
И кружит, кружит, ходит кругом,
Того гляди, себе откусит хвост,
И будет… по заслугам! –
Поскольку до печёнок он достал, до слёз,
Своей проказой – шелудивый пёс.
***
Политики, будь то премьер иль президент,
Что
Наступит неизбежно тот момент,
Когда свои же вас презреют.
2010г
Поросль.
Басня.
У дерева от самого корня отростки ответвились.
Одни – вокруг ствола, другие – чуть поодаль.
Все разные: по высоте, по форме и по роду –
Семейка вроде дружная жила под сенью небосвода.
Качались под ветрaми, в жару под тень клонились,
В дожди под кроною ютились,
А к солнцу всяк самостоятельно стремились.
Ан, нет! – среди ростков слышны порою распри:
То, меж собою расшумятся;
А то, вдруг на того – что сверху – разжигают страсти
За то, что затеняет их, они в тени томятся;
А то, наоборот, что капли дождевые
Он сквозь листву не пропускает, злятся;
За то ещё ворчат, ругают,
Что в самую жару он блики огневые
Сквозь крону пропускает часто
И создает для них тем самым дискомфорт…
Такой вот, коль прислушаться, в семейке сумасброд.
Та поросль, по поводу соседства,
Так выражала недовольство, выходя из детства.
Шумят, капризы учиняют, склоки,
А сами из корней могучих тянут соки.
***
Обидно за таких друзей и тех же братьев,
Сколь доброго им не твори, они лихим отплатят.
2009г.
Вороненок.
Басня.
Во власть на горы издалёка
Заброшен Воронёнок был по воле рока.
(Но подозренье есть, что рок тут не при чём.
Постарше Вороны подставили ему плечо.
Конечно, не без дальней цели
К нему те птички подобрели.)
Птенец тот ликом, цветом и полётом был в отца,
Давно слетевшего с родимого гольца,
А потому уже забывшего историю и нравы,
Своих отцов былую славу,
Тех добрых отношений (теперь уж в былях)
С соседями, с которыми как с братьями родными жили,
И кто его гнездо, а также горы те когда-то
Спасли от геноцида и булата;
Что, находясь под крыльями двуглавого Орла –
Всех видов и подвидов – семейственность жила;
Где в радости и в горе –
Одной делились долей,
Одной дорогой слава их вела;
И где уже давно, за сотни-сотни лет,
Смешались судьбы, кровь и цвет.
И вот тот Воронёнок,
Того отца цыплёнок,
Хотя в такие п?ры бы
Пора быть зрелым Вороном,
И быть похожим в стае не только их окрасом,