От сердца к сердцу
Шрифт:
Не может быть такого. Вздор!"
"Тогда скажи нам: как это ослица
Могла коровкой отелиться?"
Тут тать смеяться перестал,
Поскольку сам ответ не знал.
На том и завершился суд.
Увидел староста: кто в этом деле плут!
***
Вопрос тут в притче есть:
Чем видит староста, блюдя в деревне честь?
Медведь и Зайчонок.
Басня.
У сильного всегда бессильный виноват.
О том история не раз нам доказала,
Об этом даже басня рассказала,
Но этот стих не плагиат.
Лишь Силы здесь предложен новый вариант.
***
В лесу в лесной газете вышел фельетон
На местного хозяина – Медведя.
О том, что потоптал малинник он,
И муравейник разберeдил.
И подпись под статьей – Лужайкин.
Медведь, статью прочтя, почуял – Зайкин.
Статья пустяк, не стоила вниманья.
Сейчас такое пишут, про такой порок…
И что? Где наказанье?
А тут он сам себе и царь и бог.
И Миша фельетон тот так себе воспринял,
С усмешкой, ухом поводя:
Подумаешь – малина,
Подумаешь – присел на кучу муравья…
Прошло немало лет, а может дольше,
Гуляя как-то по лесным угодьям,
Зайчонка повстречал Потапыч в роще, –
Цап! – Зайца за уши, и пoднял.
"Ага, косой! Ну, наконец,
Тебя поймал я, молодец!"
"За что? Да в чём я провинился?.." –
Зайчонок тот взмолился.
"А! Ты забыл,
Как на меня крамолу возводил?"
"Когда? Да в чём? Да этого не может быть!.."
"Ага, не помнит он! – взревел Медведь. –
Как уши оборву,
Знать будешь впредь,
Кто здесь хозяин, и кого чернить!
Я, брат, не уважаю вас, такую шантрапу!"
"Помилуйте, Михал Потапыч! Да мне бы школу одолеть,
А слогом чтоб владеть…
Годами мал и разуменьем.
Мне не знакомо даже ваше поколенье".
"Ты иль не ты, мне всё равно. Но вас
Кого-нибудь да надо в грязь! –
Давно душа горела.
И хорошо, что ты попал под это дело!"
Зайчонка в лужу сунул раз, другой,
И отпустил. И, глядя, как косой
Без задних ног тут задал стрекоча,
Не мог и слова молвить, в след Зайчонку хохоча.
Егоркины метеопрогнозы.
Притча.
Три учёных мудреца по метеопрогнозам:
Один из них был по ветрам,
Другой из них был по дождям,
А третий – по морозам, –
Застала ночь их всех троих
В деревне на пригорке.
В деревне нет у них родных,
К себе впустил их ночевать один мужик, Егорка.
Чтоб не стеснять хозяина, чтоб ближе быть к природе,
Решили мудрецы спать во дворе на огороде.
Егорка их предупредил, что ночью будет непогода:
И ветер, дождь, и даже снег,
"И будет лучше, если на ночлег
Вы, мудрецы, расположитесь спать под своды".
"Егор, смешной ты человек,
Далёк ты от науки,
Нам ведом снег,
И грома звуки,
И ветра знойный бег.
Пока же мы не видим признаков для беспокойства.
Так что, Егорка, успокойся".
Хозяин с мудрецами в спор не стал вступать,
И те на воздухе расположились ночевать.
Но вот средь ночи – в двери дробный стук!
С двери Егорка скинул крюк –
И видит перед ним три мужа,
Три мудреца дрожат:
Один из них простужен,
И два других сипят.
А за окном бушуют: ветер, дождь и снег, –
Собака вон не выйдет, не то, что человек.
Хозяин отогрел мудрейших из отцов.
Тогда спросил Егорку один из мудрецов:
"Скажи, как ты узнал, что ночью этой
Так непогода будет бушевать?
Поведай нам приметы,
Чтоб нам научно их обосновать".
"Ну, если для науки, я помочь готов.
Какой тут разговор? –
Им отвечал Егор. –
Вот первая примета – коль закат багров,
То ждите непременно северных ветров.
Вторая – коль собака в конуру забилась,
Тут ждать дождей нам или снег на милость.
А третья – кошка, если прячет в лапы нос,
То непременно – холод, то есть жди мороз.
Вы заведите эту живность для прогнозов,
Врасплох вас не застанут: ветер, дождь, морозы".
Три мудреца Егорку возблагодарили,
Писать научный труд в анналы поспешили.
Теперь, когда нам зной ждать иль морозы,
Метеорологи используют Егоркины прогнозы.
Счастливчик.
Басня.
Однажды олигарха измотали нервы. Захворал.
Казалось бы, всё есть: усадьба – не одна, есть – капитал.
Счастливчик, что и говорить!
Смог как-то, где-то, что-то накопить.
Теперь живи да радуйся
Своёму положенью, статусу.
Ан, нет! Ничто не радует, ничто не веселит,
Не то тоска гнетёт, не то душа болит?
Ни алкоголь, ни женщины – ничто ему не мило.
Своё лицо и то он называет – рыло!
От этакой беды, завыл бы даже волк –
И олигарх от тяжкой жизни занемог.
Он с кислой миной на лице
Кого не спросит во дворце:
"А есть ли где-нибудь какой-нибудь несчастный,