От судьбы не уйдешь
Шрифт:
— По вечерам? — Уилл прекрасно понимал, почему совещания проводятся в позднее время. Но ему нужна была передышка, чтобы вникнуть в ее рассказ.
— Когда у нас вечер, в Сан-Франциско утро, — объяснила Франческа. — Мы разрабатываем новые компьютерные технологии, и в силу большой конкуренции совещания всегда секретные.
— Меня не интересует твоя работа, — проговорил Уилл, с неудовольствием услышав раздражение в своем голосе. Он не хотел показаться Франческе совсем уж равнодушным, но и излишнего интереса к ее делам проявлять не
Франческа кивнула.
— Иногда одна. Большинство служащих к этому времени уже расходятся. Во всяком случае, прохожих на улице почти нет. А гораздо легче следить за человеком, когда его не окружает толпа.
— Но ведь и того, кто следит, легче увидеть, — возразил Уилл.
— Только в случае, если он хочет быть замеченным. — Франческа провела кончиком языка по пересохшим губам… — Я его никогда не вижу, хотя всегда знаю, если он за мной идет.
— Понятно. Итак, какой-то человек — неважно кто — тебя преследует. Ты, кажется, сказала, что полиция ничего не может сделать?
— Боюсь, они вообще мне не поверили, — шмыгнула носом Франческа.
— Почему?
— Потому что они его не видели. Он очень умен, Уилл. Иногда… иногда мне кажется, что я теряю рассудок.
Уилл тяжело вздохнул. Он бы рад не знать всего этого, рад бы сказать, что не верит ей, что это ее проблемы, но… не может. По правде говоря, ему больше всего хотелось сейчас перемахнуть через столик и прижать Франческу к своей груди. Обнять и успокоить.
Но вместо этого он один за другим отправил в рот пару сандвичей, поскольку почувствовал дикий голод. Наверно, потому, что так мало ел в Малберри-Корт. Любые другие объяснения Уилл отмел. Не волнение же он хотел заглушить, набросившись на еду.
— Это правда, — сказала Франческа, решив, очевидно, что таким странным способом он выражает недоверие к ее словам. — Я всегда чувствую, когда он за мной идет. Инстинкт, женское шестое чувство… Казалось бы, смешно, но мне не до смеха.
— Больше ничего? Просто идет следом?
— Да.
— А хоть кто-нибудь его видел?
— Только моя хозяйка. Однажды вечером она была дома… он стоял на улице под окном. На нем была черная спортивная куртка с капюшоном. Лица я разглядеть не смогла.
— Откуда же ты знаешь, что это был он?
— Я узнала его куртку. — В глазах Франчески появился безумный блеск. — Он всегда в ней. Такие носят любители утренних пробежек.
— А может, он один из них?
— Он преследует меня, Уилл. Как ты не понимаешь? Этому идиоту нравится меня пугать. Я брала в библиотеке разные книги, там так и написано: мой страх доставляет ему удовольствие.
— Почему же в тот вечер, когда ты его видела — ну, у себя под окнами, — ты не вызвала полицию?
— А что толку было вызывать? Закон не запрещает человеку стоять на улице. Я даже перестала пользоваться автобусом — на работу теперь езжу на машине.
Уилл ощутил, как в нем неудержимой волной поднимается ярость. Против воли он уже втянулся в это дело. Конечно, она ему больше не жена, но нельзя же допустить, чтобы какой-то извращенец ее терроризировал.
— Потом… потом начались телефонные звонки, — упавшим голосом продолжала Франческа. — Ты знаешь, как это бывает. Вначале только тяжелое дыхание… Я завела автоответчик, надеясь, что это его остановит, — какое там! Когда я вечером прихожу домой, меня иногда ждет с полдюжины его посланий.
— Полиция не может оставить это без внимания! — взорвался Уилл.
— О да! Они посоветовали мне сменить номер телефона. — Ее губы дрожали. — Но все началось сначала.
— Он узнал твой новый номер? Но как? Боже, это, должно быть, кто-то из твоих знакомых!
— Нет. Наверно, он побывал в квартире. Никакого другого объяснения мы не могли придумать.
Уилл замер.
— Мы?
— Да, мы с Томом Редли. Он мой друг. Тоже работает в «Тенико».
Уилл кивнул, надеясь, что достаточно хладнокровно отреагировал на это сообщение. Почему бы ей не иметь поклонника? Сам-то он после ее ухода вел отнюдь не монашеский образ жизни…
— Мы только друзья, — подчеркнула Франческа, и Уилл почувствовал, что все-таки выдал себя.
— Это твое дело, — как мог небрежнее произнес он. — Рад, что тебе есть на кого опереться. Так легче жить.
— Вовсе нет. — Франческа подняла на него полные слез глаза, и Уилл, презирая себя, подумал, что, несмотря на расстроенные чувства, она по-прежнему чертовски привлекательна. — Том предложил, что поживет у меня, но я отказалась. У нас не такие отношения, и я не хотела давать ему надежду.
Господи Боже мой, подумал Уилл, зачем она приехала? Рассчитывала, что он предложит на время у нее поселиться? Вот уж напрасно!
— А звонки? — быстро сказал он, пытаясь отогнать весьма явственные видения из области их с Франческой совместной жизни. — Разве нельзя было проследить, откуда звонят?
— А как же! — махнула рукой Франческа. — Из телефонных будок в разных концах города. Без всякой системы. Он слишком умен, чтобы попасться на такой ерунде.
— А голос тебе незнаком?
Франческа передернула плечами.
— Нет.
— Но когда ты решила, что он у тебя побывал, ты, надеюсь, сменила замки?
— Да.
Она произнесла это «да» еле слышным голосом, и Уилл понял: его бывшая жена устала. Работа, поездка сюда… Надо отложить эти мучительные расспросы — пусть сперва немного поспит. И все-таки…
— Ты сказала, что не хотела оставаться в квартире после того, как этот тип туда залез, — продолжал он, — но все же осталась. — Он закусил губу. — А что тебя так напугало сегодня вечером? Я понимаю, что веду себя как зануда следователь, однако мне хочется знать, что заставило тебя убежать из дома.