От Вифлеема до Голгофы

Бейли Алиса

152] О Свете этом свидетельствуют мистики, и это именно тот Свет, в который они входят и который входит в них, открывая Свет скрытый и заставляет его проявить свое могущество. “В Твоем свете мы увидим свет”. Это выдающийся факт научного мистицизма. Бог – это Свет, так же как и Жизнь. Это мистик доказал, и этому он вечно свидетельствует.

Это сознание факта божественности устанавливается в нашем со­знании прежде всего через признание чуда, скрытого в каждом чело­веческом существе. Кто не видит ничего хорошего в своих собрать­ях, тот не осознает свою собственную доброту; кто видит только зло в окружающих его, тот видит их через искажающие очки своей собственной извращенной природы. Но тот, кто пробужден к миру Реальности, по­стоянно осознаёт божественность в человеке, проявляющуюся в его неэгоистических действиях, в его доброте, в его тяге к исследованию, в том, как он с лёгким сердцем встречает трудности, и в его изначальной доброжелательности. Это понимание углубляется, по мере того как он изучает историю расы и религиозное наследие прошлых веков и, преж­де всего, когда он сталкивается лицом к лицу с превышающим все пределы великодушием и чудом, которые явил Христос. От этого понимания он переходит к открытию божественности в себе и начинает ту длительную борьбу, которая приводит его через стадию интеллек­туального понимания возможности, через стадию интуитивного восприятия исти­ны к тому просветлению, которое является привилегией и даром всех совершенных Сынов Божьих. Излучающее внутреннее тело света присутствует как в

индивидууме, так и в расе, невидимое и еще неоткрытое, но медленно и неизбежно проявляющееся. В данный мо­мент большое число людей вовлечено в деятельность тех шести дней, которые предшествуют опыту Преображения.

Здесь важно кратко изучить место учеников в истории этого опыта. На протяжении всей Библейской истории мы встречаем эту тройствен­ность: Моисей, Аарон и Иофор; Иов и его три друга; 153] Седрах, Мисах и Авденаго, друзья Даниила; три царя, или волхва, у колыбели в Вифлееме; три ученика при Преображении; три креста на Голгофе! Что означает это постоянное повторение трех? Что оно символизирует? Кроме возмож­ной исторической достоверности, кроется ли за этим числом какая-ли­бо особая символика, проясняющая, когда она понята, обстоятельства, в которых она участвует? Ключ к пониманию этого может дать нам изучение всех трех имен и их интерпретация в знакомой нам “Конкорданции” Крудена. Возьмем, например, значение имен друзей Иова. Друзей Иова звали Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин. Елифаз Феманитянин означает “мой Бог – золото”, а также “южная сторона”, полюс, противоположный северному. Золото – это символ материального благополучия, а противоположный полюс Духа – это материя, следовательно, в этом имени заключен символ осязаемой внешней формы человека, побудительным мотивом которого служит желание материального обладания и комфорта. Софар Наамитянин означает “тот, кто говорит”, и темой его разговора служит нечто приятное, являющееся интерпретацией слова “Наамитянин”. Здесь нам представлено тело желаний с его стремлением к приятному, сча­стью и удовольствию, и указано на постоянный и непрерывный зов и голос чувственной природы, который мы все можем засвидетельст­вовать. Вилдад Савхеянин представляет ментальную природу, ум, обозначающий здесь “раскаяние”, потому что раскаяние становит­ся возможным, только когда ум начинает быть активным (включая совесть). Савхеянин означает “угнетённое состояние или беспомощность”, потому что один и без помощи ум может открыть, но не может помочь. Угрызения совести и страдания, включая память, – результат менталь­ной деятельности. Таким образом, в трех друзьях Иова открываются три аспекта его низшей природы. То же самое можно увидеть при изучении имен трех друзей Даниила. Авденаго означает “слуга Солн­ца”, служитель Света; в этом названии объединены все обязанности и цель физического внешнего 154] человека. Имя Седрах имеет определенно чувственное значение, ибо оно означает “веселье в пути”, и где бы мы ни нашли ссылки на основную двойственность удовольствия и боли, там мы должны рассматривать эмоционально-чувствующую природу. Мисах означает “проворный”, быстро двигающийся, что само по себе является очень хорошим описанием ментальной природы. Арджуна в “Бхагават Гите” указывает на это в словах, обращенных к Кришне: “О Мадхусудана, для йоги, которую Ты именуешь тождеством, прочного ос­нования из-за подвижности я не вижу: ибо Манас подвижен, Кришна, беспокоен, упорен, полагаю, его удержать так же трудно, как ветер”. [155]

155

"Бхагават Гита", 6; 33, 34.

Таким образом, в трех друзьях и в различных тройственностях, которые мы встречаем в Библии, нам открывается просветляющая символика. Эта символика отражает три аспекта, через которые должна выразить себя Душа и через которые она должна засиять. То же самое можно сказать и о трех друзьях Иисуса Христа. Я не могу здесь касаться дружеских связей Иисуса Христа. Они в высшей степени истинны и глубоки, и всеобщи по своему всевмещению. Они непреходящи и вечны, и друзья Христа должны быть найдены в каждой расе (христианской или любой другой), в каждой стране и в обоих полушариях. И нужно помнить, что только друзья Христа имеют какое-то право быть категоричными в отношении Него и могут иметь право говорить о Нем и Его идеях, потому что их право основано на любви и понимании.

Мы видим ту же основную тройственность в лице Петра, Иакова и Иоанна, и в их именах заключена та же самая символика, дающая нам ключ к пониманию этой удивительной истории. Петр, как мы сами хорошо знаем, означает “камень”. Здесь лежит фундамент, самый кон­кретный аспект, внешняя физическая форма, которая при Преображе­нии трансформировалась посредством величия Бога так, что внешний образ исчез и засиял Сам Бог. Иаков, как нам говорят, означает “ил­люзию”, искажение. Здесь имеется ссылка на эмоционально-чувственное тело с его 155] способностью представлять все в ложном свете и обманывать, иска­жать и вводить в заблуждение. Там, где появляются эмоции и где внимание фокусируется на чувствительной и чувственной реакции, быстро возникает то, что не истинно, и человек становится жертвой иллюзий. И именно тело иллюзии в конце концов трансмутируется и так изменяется и стабилизируется, что обеспечивает нас чистым и светлым сред­ством открытия божества. Иоанн означает “Господь сказал”, и здесь отражается природа ума, потому что только когда начинает проявлять­ся ментальный аспект, мы видим появление речи и того мыслящего и говорящего животного, которое мы называем “человеком”. Так в со­ответствующей символике Писания три друга Христа означали три аспекта Его человеческой природы, и именно на эту интегрирован­ную, собранную в один фокус и освященную личность преображение оказало свое влияние и привело к откровению. Таким образом, вновь через Христа открывается присущая человечеству двойственность, и Его тройственная личность и Его божественность обрисованы для нас так, что мы никак не можем избежать этого урока (и возможности). Апостолы узнали Бога в своем Учителе, занимая свое место среди свидетелей факта этой божественности, как и мистики всех времен.

Они знали, в Кого они уверовали. [156] Они видели Свет, исходящий от Личности Иисуса Христа, и для них Он был больше, чем Личность, которую они знали до сих пор. Благодаря этому опыту Бог стал для них реальностью.

В синтезе прошлого, настоящего и будущего Христос и те, кто был Его ближай­шими друзьями, встретились с Богом, и настолько могущественным оказа­лось это сочетание, что оно пробудило в Самом Боге непосредственную реакцию. Когда чувство и мысль встречаются в момент осознания, происходит одновременное стремительное осаждение энергии, и жизнь после этого меняет­ся навсегда. То, во что верили, познаётся как факт, и вера больше не нужна.

156

2-е Тимофею, 1:12.

Часть 3 Главы 4.

156] Сцена Преображения была местом встречи знаменательных факто­ров, и начиная с этого момента жизнь человечества радикально изменилась. Это был такой же могущественный по своему действию момент в истории расы, как и Распятие, а возможно, даже еще более могущественный, чем это великое и трагическое событие. Редко наступают такие моменты. Обычно мы видим только слабые про­блески возможности, редкие вспышки просветления и скоротечные мгновения, когда синтез появляется и оставляет нас с ощущением своей пригодности, целостности, цели и лежащей в основании всего Реаль­ности.

Такие моменты действительно редки. Мы знаем, что Бог есть. Мы знаем, что существует Реальность. Но жизнь с ее акцентом на внешних явлениях, ее давлением и напряжением так занимает нас, что у нас после шестидневного труда не остается времени подняться на гору виде­ния. Определенное знакомство с природой Бога, несомненно, должно предшествовать тому откровению, которое Он может явить и действи­тельно временами являет. Трем друзьям Христа была дозволена определенная степень близости к Нему, и поэтому они были выбраны в качестве Его соучастников в той сцене Его опыта, где Он выразил – для блага всего человечества – это символическое событие и определен­ное переживание. Всё было приготовлено должным обра­зом; участники были правильно выбраны и готовы проявить символизм, в них воплощенный; кроме того, их интуитивные реакции имели верное направление. Нужно было, чтобы Христос взял с Собой тех, на кого можно было положиться в распознании божественности, когда она проявится, и чье интуитивное духовное восприятие было таким, что на все времена могло сделать очевидным внутренний смысл события для тех, кто последует по Его стопам. Об этом иногда забывают. Мы с неизбежностью “будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть”. [157]

157

1-е Иоанна, 3:2.

Но для осуществления этого подобия посвященному в тайну и преданному ученику необходимы две вещи. Он должен обладать 157] спо­собностью ясно видеть, находясь в излучении, исходящем от Христа, и его интуиция должна быть настолько активной, чтобы он мог правильно интерпретировать то, что видит. Он любит своего Учителя и служит с той полнотой веры, на какую спосо­бен; но необходимо нечто большее, чем преданность и служение. Он должен быть способен встретить просветление и в то же самое время обладать духовным восприятием, которое, превосходя то, чего может достичь интеллект, видит и касается Реальности. Имен­но сочетание любви и разума, плюс способность познавать, присущая Душе, дают интуитивное узнавание того, что свято, универсально, реально и, кроме того, характерно и истинно для всех времен и народов.

Христос открыл качество божественной природы через материю, форму, и “преобразился перед ними”.

“Используемое в оригинале греческое слово “метаморфоза” является тем самым словом, которое употребил Св. Павел для описания трансмута­ции смертного тела в тело воскрешения; ибо в день осуществления, когда совершенный ученик достигает мастерства, “Покров Славы” сияет таким великолепием через покров плоти, что все очевидцы ощущают его и глазами и ушами, настроенными на более тонкую сокро­венную вибрацию, и видят своего Учителя во всей Его божественной человечности”. [158]

158

Жан Делэр, "Учение о мистерии на Западе", стр. 121.

Интересно отметить, что несмотря на их понимание значительности события, в котором они участвовали, три Апостола, говоря устами Св. Петра, были не в состоянии ничего больше сделать, кроме как выра­зить свой благоговейный трепет и замешательство, свое призна­ние и веру. Они не могли ни объяснить, ни понять, что они видели, и мы не находим никакой записи о том, что они когда-либо делали это. Значение Преображения – это нечто такое, чего нужно добиться в жизни, прежде чем оно может быть определено или объяснено. Когда человечество в целом научится трансформировать плоть через божественный опыт, трансмутировать чувственную природу через бо­жественное выражение и перемещать 158] сознание из мира земного образа жизни в мир трансцедентальных реальностей, тогда умам людей откроется истинная ценность этого посвящения и при­дет более глубокое выражение того, что принимается интуитивно. Доктор Шелдон напоминает нам о той истине, что “все тончайшие человеческие мысли и чувства на протяжении поколений, а возможно веков, находятся в обладающих интуицией умах задолго до того как они смогут быть ясно сформулированы”. [159] Мы ещё не можем ясно формулировать то, что касается этого переживания. Мы смут­но и отдаленно чувствуем его чудо и завершенность. Мы как раса еще не прошли через Второе Рождение; опыт Иордана пока достигается лишь немногими. И только редкие и развитые Души поднимаются на Гору Преображения, видят там Бога и встречаются с Ним в окруженной ореолом славы Личности Иисуса Христа. Мы смотрели на этот эпизод глазами других. Петр, Иаков и Иоанн через Апостола Матфея рассказали нам о нем. Мы остаемся наблю­дателями, но придет день, когда мы тоже будем участвовать в этом опыте. Об этом мы забыли. Мы узнали символический язык четвертого вели­кого события в жизни Христа, и многие из нас пытались понять и войти в смысл Распятия. Мы смотрели на Преображение, но не пытались стать действительно преображенными. Но однажды это должно с нами случиться, и только после Преображения мы сможем осмелиться подняться на Голгофу. Только когда мы достигнем выраже­ния божественности через низшую личностную природу и в ней, тогда мы обретем достоинство и ценность, которые позволят нам, согласно Божествен­ному Плану, быть распятыми. Это истина забыта. Тем не менее, это часть эволюционного процесса, посредством которого Бог от­крывается через человечество.

159

У. X. Шелдон, "Психология и воля Прометея", стр. 116.

Великое и естественное явление, которое человечество однажды, благодаря самовыражению, а также в соответствии с законом, откроет в себе, включает ту красоту, что излучалась Христом, когда Он предстал, преображенный, перед глазами Своих 159] трех друзей и был признан Богом, Своим Отцом, получил признание Моисея и Илии, Закона и Пророков, прошлого и того, что свидетельствует о будущем.

Здесь можно выявить один момент. В восточных аналогах этих пяти кризисов в жизни Иисуса Христа этот третий эпизод называется по­священием “хижины”, и слова Св. Петра, когда он предлагает постро­ить три “хижины” (“кущи”), одну для Христа, одну для Моисея и одну для Илии, связывают это христианское событие с его древним прототипом. При этих редко происходящих событиях Бог всег­да окружен ореолом Света, несказанного и лучезарного, сияющего сквозь одеяние пло­ти, и этот горний опыт не принадлежит исключительно христи­анству. Но Христос был первым, собравшим воедино в одно последовательное представление все возможные переживания проявленной божественности, выразив их в истории Своей жизни и пяти Евангельских эпизо­дах, в назидание нам и для нашего воодушевления. Все больше и больше людей будут проходить через место Рождения, входить в Поток и взбираться на Гору, продвигая работу Бога для человечества; пример Христа скоро даст плоды и приведет к нужным результатам. Божественность нельзя отрицать, и человек божестве­нен. Если это не так, то Отцовство Бога лишь пустой звук, а Христос и Его Апостолы впали в ошибку, признавая, как они постоянно делали это, факт нашего сыновства. Божественность человека нельзя объяс­нить словами. Либо она является фактом, либо нет. Бог либо может быть познан во плоти через посредство Своих детей, либо нет. Все полагаются на Бога, Отца, Создателя, Единого, в Ком мы живем, движемся и имеем наше бытие. Бог либо имманентен во всех Своих созданиях, либо Его нет. Бог либо трансцендентен и вне проявления, либо же, в противном случае, нет никакой фундаментальной реальности, цели или источника. По-видимому, растущее в умах людей осозна­ние, что Он как имманентен, так и трансцендентен, является истиной, и мы можем признать Его Отцовство, зная, что мы божественны, потому что Хри­стос и Церковь всех веков свидетельствовали об этом.