От войны до войны
Шрифт:
– Ваше Высокопреосвященство, если женщина не в состоянии обуздать собственную природу, это ее заботы, а ненавидящая любовница забавнее влюбленной. И безопаснее. Пожалуй, после нашего содержательного разговора я навещу бедняжку…
Глава 2
Агарис
«Le Chevalier des B^atons» & «Le Chevalier des Coupes»
Дракко был недоволен, но хорошо воспитан. Хозяин хотел, чтоб он отставал от каимского недотепы, и полумориск
Две лошади – рыжая и гнедая – пролетели свежескошенным лугом и замерли у перевитой вьюнками живой изгороди. Робер усмехнулся и погладил Дракко между ушей. С конем ему повезло, это была единственная его удача за последние несколько лет, если, разумеется, не считать за таковую равнодушие смерти к особе маркиза Эр-При. Смерть не любит тех, кому нечего терять…
– Ты согласен? – Довольный победой Альдо ослабил поводья, и каимец затряс головой, роняя хлопья пены. Бедняга устал бегать с груборуким всадником на спине да еще наперегонки с полумориском.
– С чем согласен? – уточнил Робер. Прежде чем пуститься наперегонки, они обсуждали кагетскую неудачу и гадали, что станут делать Гайифа и Дриксен. Робер полагал, что ничего, по крайней мере какое-то время, Альдо утверждал, что империя просто обязана огрызнуться.
– С тем, чтоб перебраться в Алат?
Об этом они не говорили. Робер считал переезд делом решенным и сам не знал, рад или нет. Агарис и раньше был тошнотворным, а сейчас стал просто страшным, но здесь оставалась Мэллит… Хотя даже спи маркиз Эр-При с гоганни в одной комнате, девушка была бы для него дальше звезды.
– Чего замолчал? – Лицо сюзерена было странно неподвижным.
– Даже не знаю, – Робер с сомнением покачал головой, – я никогда не любил этот город, но…
– Вот именно! – перебил Альдо. – Я понимаю Матильду, она – алатка, ей хочется домой, но покинуть Агарис – признать то, что мы не Раканы, а только родичи Альберта Алати. Мне нечего делать в этой дыре, Робер, нечего!
– Как посмотреть… Алат – герцогство богатое, а Агарис… Ну что с того, что сюда стянулись почти все недовольные. Собрались, сидят и зарастают пылью! Вспомни – первой тут обосновалась королева Бланш с наследником, потом подтянулись Берхаймы и Гонты. Агарис – пристанище неудачников – кто только сюда не сбегал от полковников Пеллота до сторонников Алисы…
– Я им не доверяю, – бросил сюзерен, – у них с происхожденьем не все чисто, и потом… Алиса с Франциском хотели поднять Талигойю без Раканов, а их сторонники вспомнили о нас, только когда все продули…
– Зато теперь Штанцлер делает больше всех остальных, вместе взятых.
– Так говорят, – Альдо накрутил повод на руку, – но коты не питаются маргаритками… Гоганам нужно первородство, магнусы хотят раздавить олларианцев, Гайифа с Дриксен – сломать голову Талигу, а что ловит кансилльер?
Робер с удивлением посмотрел на сюзерена, раньше Альдо такие
– Конечно, сейчас Штанцлер безупречен, – принц напустил на себя значительный вид, и Роберу стало смешно, – но можем ли мы ему верить до конца?
Альдо хвастался. Точно так же он хвастался достижениями в фехтовании и верховой езде. Оставалось надеяться, что в политике принц преуспеет больше. Впрочем здесь маркиз Эр-При сюзерену не соперник и не советчик, в интригах Иноходец никогда не разбирался.
– Ты не веришь кансилльеру.
– Я верю только тебе и Матильде, остальные думают только о себе. И я хочу знать, что именно. Я не собираюсь быть куклой на веревочке. Ни у гоганов, ни у магнусов, ни у штанцлеров с окделлами. Я – король Талигойи по праву рождения, а не игрушка, и когда-нибудь это поймут!
Да, Альдо – последний из Раканов, «Первородный», как говорят правнуки Кабиоховы, но таковыми были и его отец, и дед, и прадед. А Франциск Оллар был никем, но сумел победить…
– А сейчас нам нужно решать, ехать в Алат или нет, – Робер предпочел вернуться к более понятным вещам. – Ты, как я понимаю, не хочешь?
– Не хочу. Уехать – значит струсить. Эсперадор вздумал мириться с Дораком, и нас вышвыривают в провинцию, чтобы не мешали!
Вот это новость! Святой Престол признает олларианцев?! Быть не может!
– С чего ты взял?
– У меня есть свои источники, – Альдо одновременно злился и наслаждался своей осведомленностью, – епископ Оноре выехал на переговоры с Квентином Дораком. И в то же время Альберт Алати вспомнил о сестре. Сложи «два» и «два» и ты поймешь, что нас выпроваживают.
Если это и в самом деле так, то сюзерен прав, но уж больно это не похоже на эсператистов.
– Ты говорил с Енниолем?
– Нет, и вообще слухи о мудрости рыжих преувеличены. С Кагетой они промахнулись, а о переговорах и вовсе ничего не знают. У них есть золото, но этого мало, чтобы играть коронами. Торгаши это только торгаши… Они хотят, чтобы мы уехали.
Эти «торгаши» чуют ту же опасность, что крысы и кони, но Альдо не суеверен. Робер тоже был не суеверен. До Кагеты и своей болезни… Робер Эпинэ внимательно посмотрел на принца Ракана:
– Делай как хочешь, но Агарис – болото. Сюда попадают и здесь увязают… Алат хотя бы граничит с Талигом. Если мы окажемся там, за нами поедут только те, кто готов драться, а не шипеть по углам.
– Ты прав, – принц задумчиво нахмурил брови, – об этом я не подумал. Мне дедовы приятели не нравятся – крику много, а шерсти никакой. Зато когда мы победим, они первыми с мешками прибегут.