От заката до рассвета
Шрифт:
— Фух, — устало выдохнула блестящая от пота стройная женщина в мокрой, прилипшей к телу исподней рубахе. Больше на ней ничего не было.
Даже кот перестал рычать, когда Хлоя вытерла испарину со лба и повела пустыми глазами по двору, проглядев двух мальчишек, от страха свернувшихся в два бледных комочка. Следом она принялась стаскивать пропотевшую рубаху через голову и сладко потянулась, скрипнув всеми своими косточками. Игриш забыл как дышать, пока рассматривал ее всю — от головы до пят.
Хлопнув себя по сверкающей ягодице, она отбросила тряпку в сторону.
—
Кот попытался сбежать, но колдунья проворно взяла его на руки и прижала шипящее чудовище к груди.
— Мор, чего ты делаешь во дворе, дураш? — чмокнула Хлоя его в пушистый лоб и направилась к дому, покачивая крепкими бедрами. Кот бесславно запищал.
Следом за ней из натопленной бани высунулась Ванда — сначала показалась ее огромная обнаженная грудь, а потом из клубов пара явилась и сама ведунья. Она с тоской поглядела вслед удаляющейся подруге, схватилась за ручку двери и решительно захлопнула ее, запираясь с жаром в бане.
Мальчишки отлипли от места далеко не сразу — подождали, пока Хлоя не покинет двор, и только потом переглянулись.
— Пошли, — махнул рукой Бесенок и направился к частоколу. — И так время потеряли.
Игриш направился было за ним, но вдруг почувствовал страшную зависть и неуемное желание глянуть в окошко хотя бы одним глазочком. Но Милош был уже на полпути к частоколу, и Игриш, сглатывая подступившие слюни, двинулся следом. Однако прежде чем подняться с колен и побежать, он наткнулся в траве на нечто, еле слышно брякнувшее в ответ на прикосновение. Не глядя, мальчик схватил находку и пустился нагонять Бесенка.
Они перемахнули через частокол и, шумно выдыхая прохладный воздух, со всех ног помчались к лесу. Оказавшись под ветками, мальчишки понеслись через кусты, не разбирая дороги, и не останавливаясь до тех пор, пока не затерялись среди деревьев. Обессиленные оба рухнули во влажную траву, когда каким-то необъяснимым чувством они осознали, что погони нет и дальше сбивать ноги смысла нет.
Утро начало понемногу опускаться сквозь плотную сеть ветвей, а лес окрашиваться в светло-голубые тона. Игриш перевернулся на спину, изо всех сил пытаясь восстановить дыхание, но неугомонное сердце долбилось о грудь и виски, словно вопило об опасности. Чтобы хоть как-то смочить губы и унять жажду, он принялся собирать с травы росу.
Бесенок сидел в отдалении, откинув голову назад, и был чем-то страшно занят. Сначала Игриш не обращал на него внимания, озабоченный вылизыванием росистых ладоней, но странное поведение спутника не оставило мальчика равнодушным.
— Эй, Милош, — окликнул его Игриш, все еще не вполне отдышавшись и проглатывая слова. — Ты в порядке?
Тот не ответил, словно вообще забыл о существовании взволнованного товарища — как-то странно дергался и слегка постанывал. Игриш еще несколько ударов сердца наблюдал странную картину, не сдержался и решительно направился к другу.
— Милош, тебе плохо?.. — спросил он, надеясь тронуть того за плечо, но только взгляд упал Бесенку между ног, как слова разом покинули его голову.
— Ты чего
Игриш послушно отошел подальше и оперся спиной о дерево, думая выждать пока Бесенок не закончит. Но тут пальцы наскребли в кармане находку — колокольчик с волос Ванды. Он поднес его к уху — и не выдержал.
…
— Закончил? — спросил его подошедший Милош, насмешливо поглядывая на Игриша из-под густых ресниц. — Или еще подождать?
— Неа. Я все.
— Вот и славно, — прыснул Бесенок и принялся натягивать на себя рубаху Хлои. — Пошли, коли все довольны.
Глава 25
Хель была недовольна. Нет, ведунья была просто в ярости, когда выяснила, чем две ее товарки занимались в бане с их нежданным гостем — а еще хуже было то, что она узнала обо всем последней.
У одноглазого не было и тени сомнения в том, что если бы ведунья заявилась раньше, то его бы истязали аж три женщины разом, и он бы вообще оттуда не вылез. Но с двоими ему удалось сладить.
Правда, не сразу.
Когда мозги наконец встали на место, и он смог содрать их с себя, Ванда поспешила спрятаться, а заливисто хохочущую Хлою Каурай выволок из бани и едва не прихлопнул, но его остановила Хель.
Одноглазый сплюнул и отбросил ремень. Хель не стоило злить.
Он оставил Хлою веселиться и поднялся на негнущихся ногах. Злой, абсолютно голый, жутко вымотанный непрекращающейся схваткой с ведуньями, которые, казалось, вообще не знали усталости. Главное они взяли — Хлоя хранила свое сокровище меж стиснутых бедер. Счастливая до одури.
— Гвин… — только и успела выговорить Хель, осматривая одноглазого с головы до… всего остального. Каурай бросил ведунье ленивое «привет» и прошагал к колодцу, где набрал ледяной воды и принялся обливаться. Пока он фыркал и ругался себе под нос, Хель хмурилась, нервно поправляла непокорную прядку блестящих каштановых волос, отдающих рыжиной на ярком свету, и рассматривала его спину… молчала.
Каурай знал, что это не самое приятное зрелище — глядеть на этот уродливый нарост, изрезанный шрамами, большую часть которых оставили явно не люди. А за минувшие сутки шрамов на нем явно не стало меньше. Особенно после зелья Дигрит — оно успешно сращивало почти любые раны, но следы самых жутких из них так и останутся с ним навсегда.
Спасибо, что хоть хвост отвалился.
— Они тебя… не обижали? — внезапно спросила она у одноглазого, пока он брызгал себе в лицо. — Эти сумасшедшие идиотки.
Она скосила глаза на Хлою, которая кое-как встала с колен, покусывая губы. Сзади подкрадывалась Ванда — блаженную улыбочку с ее личика, казалось, не смогла бы содрать и стамеска. Ведунья держала в руках какую-то серую облезлую метелку — сунув ее себе меж ягодиц, она кокетливо помахивала ею из стороны в сторону.
— О, нет, — протянула Хлоя сквозь смех. — Наш друг старался как мог! Или нам благодарить того милого волчонка?