Отблеск безумной звезды
Шрифт:
Особенно ей полюбилось местечко у одного красивого дома. Там было спокойно, почти безлюдно… Но надолго обосноваться там Оле не удалось…
Через некоторое время из подворотни появился хмурый старик в потертой женской дубленке и, шамкая, заявил Оле, что это не ее территория и что она должна убираться отсюда.
— Через час проверю — и чтоб духу твоего тут не было, дрянь такая! — брюзгливо заключил старикашка и ушел.
Вернулся он раньше и, увидев Олю на том же месте, разразился бранной тирадой, большей частью состоявшей из непечатных слов, поэтому смысла ее Оля не поняла. Она завороженно смотрела старику в рот, в котором торчал один-единственный золотой зуб, и силилась понять, о чем тот кричит.
— Ты тоже злой, — наконец догадалась Оля. — Так нельзя… Почему люди злые?..
На что старик вцепился ей в волосы и потащил куда-то в переулок. Было больно, Оля попыталась вырваться… И наконец ей это, кажется, удалось: поправляя на голове вязаную шапку, Оля вдруг обнаружила, что старика поблизости уже нет Зато у края тротуара стояла большая красивая машина и человек в ней через распахнутую переднюю дверь протягивал Оле руку, словно звал с собой.
Это было удивительно, поскольку Оля уже поняла: мир, в котором существует она, никогда не пересекается с миром других людей — особенно тех, которые ездят в таких красивых блестящих автомобилях.
Она долго смотрела на протянутую руку, а потом решилась и шагнула вперед. Ее замерзшие, грязные пальцы с обломанными ногтями легли в ладонь незнакомца.
Поступку его Оля не удивилась, потому что тут же решила для себя, что человек этот, судя по всему, не злой и просто хочет ей помочь.
Она осторожно залезла в салон, где было тепло и тихо играла музыка.
Машина тут же тронулась с места.
По дороге человек пытался расспросить ее, как ее зовут и откуда она.
Но она уже не помнила ни своего настоящего имени, ни где жила когда-то. Да разве это имело какое-то значение?.. Олю теперь уже мало что волновало.
Она грызла прядь своих спутанных волос и со спокойным любопытством глазела на незнакомца.
Что было дальше — тоже не задержалось в ее памяти. Кажется, ночевать на улице ей больше не пришлось. Да, именно так, потому что ни холода, ни голода она больше не испытывала…
Иногда какие-то смутные образы мелькали в ее голове, но ни за один из них она не могла зацепиться. Старалась, но не могла.
Время остановилось для нее.
Не было ни минут, ни часов, ни утра, ни вечера… лишь бесконечность. Она словно плыла по безбрежному океану, а горизонт терялся в туманной дали.
А потом что-то произошло: в один прекрасный день она почувствовала беспокойство. Неясное и поначалу почти неощутимое, оно вдруг начало нарастать. И смутные образы, на которые Оля поначалу не обращала никакого внимания, стали все настойчивей преследовать ее. Какие-то лица… Если напрячься, то можно понять, кто были эти люди и какое они имели отношение к ней. К ней?.. А она-то сама — кто?
Беспокойство переросло в панику.
В первый раз Оля осознанно огляделась и обнаружила, что находится в квартире, совершенно незнакомой ей. Как она тут оказалась?
«Что-то не то… Не то и не так!» — в ужасе подумала она.
И решила, что ей надо бежать отсюда. А как же иначе, если она не знала этого дома и, значит, не имела права тут находиться?!.
Куда бежать, Оля тоже пока не понимала, но это был уже вопрос второстепенный.
Она торопливо принялась открывать замки на входной двери — не дай бог, ее найдут хозяева квартиры и спросят, как она тут оказалась! Что она им тогда ответит?..
Выскользнув на улицу, Оля побежала вдоль домов, торопясь покинуть незнакомое место.
Было тепло и сияло солнце. Нестерпимо и нежно пахло сиренью. Сиренью?
Оля не понимала, откуда могла взяться сирень, ведь только-только начался март. Март?!
Это было первое несоответствие, которое смутило ее, поскольку вокруг не наблюдалось ни сугробов, ни грязных луж, а деревья стояли все в зелени. Прохожие были одеты подозрительно легко — кофточки, рубашки… Мимо проехал велосипедист — вообще в шортах и майке!!!
Оля быстро оглядела себя — на ней было длинное белое платье из мягкого трикотажа и белые кожаные тапочки. «Я умерла! — в страхе решила она. — Я умерла и воскресла! Иначе откуда на мне эта странная одежда?! Или, может быть, я впала в летаргический сон и меня похоронили, не зная, что я жива? А потом я каким-то образом выбралась из могилы…»
Оля попыталась вспомнить собственные похороны, но все оказалось тщетным. Зато она обнаружила, что идет по улицам в определенном направлении, как будто ноги сами, без ее участия, знают, куда идти.
«Кажется, на метро получится быстрее. На метро? Но у меня нет денег… А если попробовать на троллейбусе или трамвае?»
Она перешла на другую сторону дороги и на остановке дождалась трамвая. Номер маршрута вызвал у нее бурное волнение. Она залезла в трамвай и села на заднее сиденье. На ее счастье, контролера здесь не было…
И, чем дальше она ехала, тем сильнее волновалась. Ну да, как будто знакомые места!
Когда волнение ее достигло пика, она сошла с трамвая.
Да, как будто здесь… Но что здесь, куда она стремится так упорно?
Оля побежала по тихому переулку, глядя на номера домов.
— Здесь или не здесь?.. — бессвязно бормотала она себе под нос. — И как мне узнать, умирала я или нет?..
И вдруг она нос к носу столкнулась с немолодой черноволосой женщиной, в темно-коричневом широком платье. Женщина посмотрела на Олю безумными глазами и закричала:
— Ты?..
— Я… — прошептала Оля. Женщина эта была ей знакома. Даже очень знакома! И звали ее… тетей Агнией.
Когда Оля вспомнила это, она вспомнила и свое имя. Ну да, она же — Оля. И шла она к собственному дому, что в Гусятниковом переулке!
— Олюшка, миленькая!.. — зарыдала тетя Агния, стиснув Олю в объятиях. — Уж и не думала, что увижу тебя! Как мы тебя только не искали — и через милицию, и детектива частного нанимал Кеша…
«Ну да, Кеша! Мой жених!» — Оля вспомнила и Викентия. Его голос, его лицо и то, как они больше года назад познакомились на ступеньках кинотеатра «Пушкинский» после премьеры какого-то супер-пупер-блокбастера — Викентий подошел к ней и заговорил о фильме.