Отблеск
Шрифт:
– Граф… — Продолжил тем временем лектор, который отметил реакцию студентов, и, как мне показалось, эта реакция ему не сильно понравилась. — Для меня важнее не то, кем мы рождаемся, а кем становимся. Поэтому представлюсь заново. Габриэль Мустьель, доцент физико-математического факультета, доктор астрофизических наук.
Доктор астрофизик? В его возрасте? Даже с учетом происхождения и явно прекрасного образования, это, мягко говоря, впечатляет.
– Сегодня не будет лекции в привычном вам понимании. Скорее, просто разговор. Знакомство. И нет, не знакомство меня с вами. В этом нет необходимости. А скорее ваше знакомство
“Где, где? В …!!!” Тут же промелькнуло у меня в голове с учетом того, что мне известно о скором Конце, вполне, кстати, здравая мысль. Но, разумеется, вслух я это не сказал. Вместо этого обвел взглядом аудиторию, задержался на развешанных по стенам плакатам.
– С учетом того, что вы сказали “где я вижу будущее”, а не “каким я его вижу”… - Стараясь скрыть свою нервозность, отвечаю на вопрос. — И учитывая ваш выбор аудитории астрономии для данной лекции, то я позволю себе сделать вывод…
– Я рад, что ты умеешь думать и к тому же наблюдателен. — Прервал меня лектор. — Но я спросил твое личное мнение и жду именно его, а не твои выводы на основе наблюдений. Итак, Изао Вальян, каков же твой ответ?
– Я с вами согласен, господин лектор. — Киваю, стараясь выдержать тяжелый взгляд юного преподавателя. — Будущее человечества там… — Моя ладонь указывает на плакаты.
– В космосе?
– Во вселенной.
– Любопытное уточнение. — Взгляд преподавателя стал еще более внимательным, острым, словно нож. — Поясни.
– Земля — это только колыбель, но нельзя же вечно жить в колыбели. — Выдержав этот взгляд, отвечаю ему словами Циолковского, который не рождался в этом мире.
– Какое емкое выражение. Кто это сказал? — Удивился доктор астрофизики, явно не ожидая подобных слов от вчерашнего школьника.
– Я… Только что. — а что я мог еще ответить, не соврав?
– Интересно. — Протянул молодой лектор, продолжая наблюдать за мной. — Случайно Мелани Вальян тебе не родственница?
– Мама. — Откуда он знает мать Изао?
– А! — Он улыбнулся, будто найдя для себя ответ. — Тогда мне понятно, откуда подобные поэтичные сравнения родились в твоей голове. Надо сказать, очень живописное сравнение. Земля как колыбель… Я запомню. И нет, я не знаком с твоей матерью, но прослушал пару её лекций по культурологии в свое время. Видимо, тебе от неё достался талант к выражению мыслей яркими образами. Можешь сесть. — Как только
Все парни подняли руки практически без раздумий, а вот Клэр и Майя остались сидеть неподвижно.
– Майя Гримм, — Тут же переключил на нее внимание Габриэль Мустьель, — а каков будет ваш ответ? — Вот вроде нет в местном языке акцентированного выражения, разделяющего понятия “ты” и “вы”, но сразу понятно по интонации, как к тебе обращается собеседник. И это “вы”, по отношению к Майе, было легко выделить. Наверное, это проявление сословных приличий, как-никак она все же официальный рыцарь.
Майя поднялась со своего места.
– Прошу меня простить, но я не думала над этим вопросом. — в её голосе нет вызова, только усталость. — Как-то не было времени. — Пояснила она.
– Так подумайте сейчас. — Открыто и приглашающе улыбнулся её словам лектор. — Мы подождем.
Видимо, Майя серьезно подошла к задаче и крепко задумалась, почти на минуту. А затем оглядела аудиторию, задержала взгляд почему-то на мне и тихо произнесла.
– Я не вижу будущего человечества…
– Кхм… — Подобный ответ был неожиданным не только для меня, но и для лектора. У того, несмотря на отличное умение держать лицо, от этих слов даже улыбка исчезла. — Вы, как Рыцарь Излома, что-то знаете, недоступное остальным? — Все же уточнил Габриэль.
– А? Что? — Удивилась Майя. — Прошу меня извинить, не подумала, что мои слова могут быть истолкованы так. Нет, это просто личное мнение. Будущее, прошлое… Для меня куда важнее настоящее. Я имела ввиду только это.
– Я вас понял, можете сесть. — Махнул рукой граф Рунарский, скорее всего при этом мысленно вычеркнув Майю из тех, кто согласится на его предложение.
Взгляд лектора заметно потяжелел, когда он перевел его на вторую девушку в аудитории.
– Клэр Айлек, ты также не подняла руки, значит ли это, что ты не согласна со словами Изао?
Рыжеволосая бодро вскочила со стула.
– Меня больше интересует не будущее человечества как такового, а будущее меня лично и близких мне людей. — Она совсем по-детски шмыгнула носом и продолжила. — Меня привлекают сложные задачи и интересные вызовы, а не абстрактные размышления. Видимо, я куда более приземленный человек, нежели Изао. — Она кивнула в мою сторону.
– Ты четвертая по тестам во всем университете и уступаешь из присутствующих здесь только Майе Гримм и Изао. — От этих слов лектора все парни повернулись к девушке со смешными хвостиками, в их взглядах читалось разное: от легкого удивления, до небольшой доли ревности. — Так что про сложные задачи ты права. Что же, я тебя услышал, можешь сесть.
Не знаю, какой план на разговор был у молодого лектора, но скорее всего этот план только что пошел крахом, и он задумался. Ненадолго. После чего вышел из-за кафедры, подошел к первому ряду и сел на край стола.
– Космос…
Габриэль умел говорить, и сейчас его слова лились, словно завораживающая мелодия. Его речь гипнотизировала. Граф был явным фанатом внеземелья, он буквально горел этой темой, полыхал, и это передавалось тем, кто его слушал. Оборотень с ученой степенью рассказывал о своем видении будущего и о том, как это видение конфликтует с нынешним застоем в развитии космической отрасли. Застоем не столько в Новильтере, сколько вообще на планете.