Отблески лунного света
Шрифт:
Леди Мюррей тоже думала о чем-то своем. Она держалась очень гордо и величественно, но ей было скучно говорить с девушками, и она почему-то часто поглядывала на старшего сына и поджимала губы. А Саймон говорил только тогда, когда к нему кто-то обращался.
Розали же веселилась и смеялась над своими же шутками, несколько раз говорила колкости брату, иногда заходя при этом слишком далеко. Но Саймон ровным голосом отвечал ей:
– Между прочим, я все еще здесь, девочка. Если хочешь наговорить мне гадостей, то прошу тебя, сделай это, когда выйдешь из-за стола.
– Вот еще! – воскликнула Розали. – Если бы я вела себя иначе, вы бы уже умерли со скуки за этим столом!
– Розали, не груби брату, – строго произнесла леди Мюррей. – Ты должна выказывать ему свою почтительность, а ты ведешь себя по-детски. У Саймона намного больше проблем, чем у тебя, поверь мне, и сейчас не время так веселиться.
– Я не заметил непочтительности, мама, – мягко сказал Саймон. – Мне кажется, она поняла, что мы сделали ей выговор, и не повторит своих ошибок впредь. Так ведь, Розали?
Розали с глазами, полными слез, смотрела в тарелку, и над столом нависла тишина.
Саймон обреченно оглянулся вокруг себя и вдруг сказал:
– Ты хочешь научиться плавать, моя маленькая?
Розали усмехнулась:
– Возможно, я могла бы поучиться...
– Саймон! Боже милосердный! О чем ты говоришь? – всплеснула руками леди Мюррей. – Ты вспомни, в каком возрасте твой отец учил тебя и твоих братьев плавать? В глубоком детстве! Такой навык нужно обретать до того момента, когда девочка начинает превращаться в леди и собирается выходить замуж! Что за странные разговоры за столом...
Сибилла с удивлением посмотрела на Саймона и приподняла бровь.
– Может быть, я сумела бы помочь ей?
– Нет, – сказал он твердо. – Моя мать права. Ни вы, ни я уже не можем преподавать ей. Иначе пойдут странные слухи, а ей скоро выходить замуж.
– То есть... – глаза Розали от удивления распахнулись и стали еще больше, – ты считаешь, что мне никто на свете не может давать уроки плавания только потому, что ты боишься каких-то странных сплетен? Но Сибилла говорит, что без сплетен этот мир был бы...
В этот момент Сибилла пристальным взглядом заставила ее остановиться на полуслове и замолчать.
– Нет же, милая, продолжай. Нам очень интересно, что же говорит леди Сибилла, – мягко сказал Саймон и победоносно посмотрел на Сибиллу.
Розали примирительно ответила:
– Что без сплетен мир будет очень утомительным и скучным местом...
– Но только для женщин, – вызывающе добавила Сибилла.
– Благодарю вас, что за столь недолгое время вы уже научили мою сестру житейским премудростям и дали ей такие нужные для жизни сведения, – парировал Саймон.
– А вы? Что ей дали вы?
Сибилла увидела краем глаза, что губы леди Мюррей напряглись и сжались, и она сразу повернулась к хозяйке, чтобы смягчить напряжение, вызванное ее присутствием за столом. Она улыбнулась и сказала:
– Ваша милость, соус для говядины просто превосходен. Я многое узнала о травах и специях в доме принцессы Изабеллы, но хотела бы сказать, что до сих пор не могу понять, что же ваши люди на кухне добавляют в соус такое... такое... что он стал настолько восхитительным.
Леди Мюррей не была похожа на женщину, готовую бросить начатый спор, который касается ее дочери, ради обсуждения нескольких блюд и рецептов, но она была прекрасно воспитана и снисходительно улыбнулась Сибилле. Ее милость напоминала Сибилле главную компаньонку принцессы Изабеллы – Эверил Андерсон. Та тоже была умной и хотя не любила явную лесть, но искренне радовалась поздравлениям и похвалам.
Обед закончился, и все поспешили встать из-за стола. Лишь тогда леди Мюррей обратилась к Саймону:
– Что ты будешь делать с детьми? Куда ты намерен их отправить? Они поправились?
– Мальчик простудился, – ответил Саймон. – Он сказал мне, что был болен еще до того, как очутился в реке, но ему сейчас хуже, и он очень слаб. Девочка же чувствует себя хорошо, так что я отправил ее на кухню, чтобы она помогала повару и, возможно, научилась чему-нибудь полезному.
Затем он извинился перед всеми леди и покинул комнату.
Три женщины остались одни. Сибиллу беспокоило враждебное отношение к ней леди Мюррей, но она вспомнила, как Амалия однажды признавалась ей, что ее мать очень уважает принцессу Изабеллу. При первой же возможности Сибилла упомянула Суитхоуп-Хилл и рассказала о нескольких днях, проведенных там. Розали тоже повеселела и спросила Сибиллу, почему та не выходит замуж. Этот вопрос дал Сибилле возможность правдиво сказать, что она не хочет выходить замуж.
– Это дело вашего отца – решать, выйдете вы замуж или нет, – отрезала леди Мюррей.
– Не хотелось бы признаваться вам, миледи, но он трижды пытался найти мне мужа, – вздохнула Сибилла. – Но я не захотела совершать сделок, так что теперь он опустил руки и решил, что никогда больше не будет заниматься моей судьбой. Он считает меня недостаточно послушной, но мне ни один из его женихов не понравился! Честное слово!
– Неужели! – ахнула Розали и всплеснула руками. – Вы отказали трем женихам? Как жаль, что у меня нет хотя бы одного из них! И кем же они были?
– Тише, любовь моя. – Леди Мюррей взяла Розали за руку и покачала головой, освобождая тем самым Сибиллу от потребности признаваться, что одним из этих женихов был Саймон, либо как-то изворачиваться. – Вежливый человек не расспрашивает другого человека о столь интимных вопросах. Особенно когда это касается противоположного пола.
– Хорошо, мама, я больше не буду этого делать. Но я хочу замуж!
– Всему свое время, дорогая. – Леди Мюррей через силу улыбнулась.
Сибилла откланялась и пошла навестить Дэнда. Он спал, сильно кашляя во сне, и Сибилла положила на его подушку несколько лепестков майорана. Она сходила на кухню, где попросила у повара немного кошачьей мяты, чтобы сделать напиток для Дэнда и смягчить его кашель.