Отблески лунного света
Шрифт:
– Ну ладно... – Сибилла прислонилась к стене. – Я послушная дочь, но я не люблю повиноваться людям, которые используют браки как средство достижения своих целей. – Сибилла задумалась. – После третьей попытки устроить мой брак отец сказал мне, что я закончу свои дни в Эйкермуре, дома, как и большинство не состоящих в браке дев.
– Он должен был еще сказать, что вы теперь вечно будете прислуживать ему, – добавила леди Мюррей.
– Как неприятно! – воскликнула Розали. – Но вы ведь живете с принцессой Изабеллой.
– Только благодаря моему брату и моему очень любезному крестному отцу.
Леди Мюррей нахмурилась.
– И кто же ваш крестный отец, леди Сибилла?
– Арчибальд Дуглас, – сказала Сибилла.
Розали восторженно ахнула:
– Граф Дуглас?
– Ну, когда он стал моим крестным, он еще не был графом, – пояснила Сибилла. – Но он был кузеном Джеймса, второго графа, а Джеймс был мужем Изабеллы. Помимо этого, как граф Галлоуэй, Арчи имел сильную власть в своих собственных землях.
– Тогда это объясняет, почему вы так долго живете у принцессы Изабеллы... – задумчиво произнесла леди Мюррей. – Дуглас всегда относился к ней с особенной симпатией после смерти ее мужа. Мне даже кажется, что он обращает на нее внимания больше, чем ее собственная королевская семья.
– Это не совсем так, миледи. Принцесса любима большей частью своей семьи. Однако есть один или два брата, с которыми у нее появились разногласия...
– Про одного я точно знаю. Это граф Файф. И доверяю здесь больше принцессе, чем ему... – со вздохом сказала леди Мюррей.
– Да, миледи, – согласилась Сибилла. – Я знаю, что вы хорошо относитесь к графу Файфу и что ваш сын долго и верно служил ему, но... – Сибилла вспомнила про Розали на балконе и замолчала. – Я не должна говорить об этом, простите меня.
– Вы не любите графа Файфа? – спросила Розали. Леди Мюррей посмотрела на дочь и задумчиво вздохнула.
– Это очень сложные вопросы, дорогая моя. Но здесь, в Элайшоу, мы пытаемся разобраться со всем и выбрать правильный путь. Чем больше объединяются вместе крепких и богатых семей, тем меньше они страдают во время военных конфликтов.
Розали задумалась на мгновение и вдруг спросила:
– Леди Сибилла, так теперь вы должны оставить свое место около принцессы и служить в собственной семье?
– О нет, что вы, – ответила Сибилла. – Мое место рядом с Изабеллой, и я чувствую себя там в безопасности. Я надеюсь вскоре встретиться с ней. Она хотела остаться в Тернберри только до тех пор, пока королевский суд не двинется из Стерлинга в Эдинбург. И я слышала, что суд и наместник Файф останутся в Эдинбурге еще долгое время, поэтому мне удобнее будет присоединиться к ее кортежу именно в Тернберри.
– Но как вы сделаете это? – поморщилась леди Мюррей. – Я думаю, что у вашего отца найдется что сказать вам по этому поводу.
– Я не сомневаюсь, что он в очередной раз выскажет мне все, что захочет. А захочет он сказать многое. Но я должна выполнять свои обязанности у принцессы Изабеллы, и как только отец успокоится – а он очень отходчивый, хотя и вспыльчивый, – я смогу убедить его в своей правоте.
– Да, возможно, вам и удастся это сделать... – пробормотала леди Мюррей, но она оставалась хмурой, и мысли ее витали где-то далеко.
После того как женщины ушли из зала, Саймон еще некоторое время поддерживал разговор с сэром Малькольмом, пока последний не наелся и не откинулся назад. Тогда Саймон подозвал слуг, чтобы они прибрали стол, и предложил гостю оглядеть замок Элайшоу и его поместья.
– С удовольствием сделаю это, но прежде я бы предпочел побольше услышать о том, что же произошло с моей дочерью.
– Тогда я предлагаю выйти наружу, чтобы поговорить наедине, – сказал Саймон.
– Мне кажется, что и вы хотите просить меня о чем-то, – хмыкнул сэр Малькольм, когда они стали спускаться вниз. – Как чудесно, что вы снова положили глаз на мою дочь.
– Нет, сэр, даже если бы и положил, то вряд ли из этого выйдет какой-то прок, – сказал Саймон. – Она сделала свой выбор три года назад, и я не вижу никаких изменений в ее отношении ко мне. Но тем не менее, – добавил он твердо, – имейте в виду, что я тоже изменился с тех пор. Вы помните, что я тогда крикнул ей вслед?
– Она даже плакала потом от ваших слов. Но она упряма и не любит подчиняться. Пока наш Хью был жив, она всегда бегала к нему и умоляла его заступиться передо мной за нее. Он потворствовал ей во всем и, мне кажется, немного избаловал ее. Но и я дурак. Она лепит из меня все, что ей нужно, как из воска. Следовало строже ее воспитывать.
– Так попробуйте это сделать сейчас, сэр, – усмехнулся Саймон.
Сэр Малькольм скривился.
– Я не сторонник насилия над своими детьми, Саймон. Было бы бесполезно ждать от меня жестокости по отношению к дочке. Я иногда страдаю, когда заставляю младшую, Элис, делать что-то против ее желания. Вот и сейчас я выдаю ее замуж. И она поплачет-поплачет, да потом и согласится, но Сибилла не такая. Она только стоит и смотрит, а ты ожидаешь взрыва. Она никогда не изменится.
– Поверьте мне, вы не первый человек, которым управляют упрямые дочери, сэр, – сказал Саймон, клянясь себе, что никогда ни одна женщина не будет управлять им.
– Видите ли, сэр, Сибилла – частичка моей дорогой жены. Я, знаете, смотрю на дочку и всегда вспоминаю свою Мэри. Не характером, конечно! Моя Мэри была такой нежной, какой только может быть женщина со своим мужем и детьми. Но все равно... Сибилла так походит на нее! И когда я смотрю на нее, я понимаю, что я хороший воин, но очень мягкий человек... Ну ладно. Вы хотели поговорить со мной о чем-то?
– Да... – ответил Саймон. – Я хочу сказать вам, что моя мать не знает, что я когда-то едва не женился на Сибилле.