Отблески света

Боталова Мария

Выходит, Альрайен все это время переживал? Винил себя в том, что заставил меня пройти игру? Однако ошеломительное открытие, в первое мгновение лишившее меня дара речи, не может затмить раздражение. Как они могут обсуждать настолько личные вопросы? Как они могут обсуждать то, что, в первую очередь, касается только меня и каждого из них, но по-отдельности?

И это первый день совместного пути. Первый день – седьмая ссора, на этот раз с переходом на личности. Убейте меня кто-нибудь! Ну пожалуйста! Я не выдержу общества этих двоих.

– Тэан,

Альрайен, – заговариваю я, пока Тэан не успевает ничего ответить аллиру. – Хватит говорить так, будто меня здесь нет! Что было, то было, и закроем эту тему. Давайте попробуем обойтись без выяснения отношений. Прошу вас, хотя бы на время этого путешествия не ругайтесь. Не смейте ругаться, обсуждать подобные темы и уж тем более не смейте драться! Иначе я… я… – На этом поток моего красноречия иссякает, а фантазия впадает в ступор в лихорадочной попытке придумать, чем можно пригрозить.

Тэан отвечает первым. Некоторое время он задумчиво смотрит на меня, решая, стоит ли выполнять эту просьбу, но потом улыбается, явно позабавленный моими попытками придумать нечто убедительное, и кивает:

– Хорошо. Если Альрайен не будет выходить за рамки, которые он постоянно нарушал во время своего пребывания на Земле, то я готов поддерживать мирный нейтралитет.

– Согласен, – коротко отзывается Альрайен. Он хочет добавить что-то еще, но быстро передумывает. Судя по всему, аллир уже жалеет о сказанном в порыве откровенности. Соглашается он с условием Тэана или только с моими словами, я не знаю.

Спустя два дня мы подходим к городу. Высокие каменные стены навевают атмосферу отчужденности, будто местный люд пытается отгородиться от всего мира и создать нечто свое собственное, не доступное остальным. Ощущение такое, словно мы собираемся на штурм непокорной крепости, но сами вдруг оказываемся в ловушке.

Массивный камень, возвышаясь над землей на несколько метров и протягиваясь насколько хватает глаз в обе стороны от дороги, угнетает и давит.

Как не душно людям находиться за этими стенами, как будто в тюремном заточении? Серые, шершавые, неровные, но крепкие, они вызывают тоску.

Однако удивляться, наверное, не стоит. В средневековье люди часто строили стены вокруг городов, чтобы защититься от диких зверей, которые всегда жили поблизости в лесу, еще не истребленные и не вытесненные обнаглевшим человечеством. Да и в случае нападения соседнего государства так проще держать оборону.

Мы приближаемся к раскрытым воротам, а Тэан с каждым шагом становится все более напряженным. Он внимательно осматривается по сторонам и как будто к чему-то принюхивается, стараясь уловить в воздухе неясный аромат, заметный лишь ему одному.

– Что-то не так? – тихо спрашиваю я, с беспокойством глядя на Тэана. Он переводит на меня отстраненный взгляд, до сих пор находясь в раздумьях и прислушиваясь к собственным чувствам.

– Пока не разобрался… этим веет от города, нужно войти туда.

Возле высоких деревянных ворот стоят стражники

в количестве трех штук. Одеты они в массивные серые доспехи, давно утратившие блеск, но не прочность. При виде Тэана стражники быстро переглядываются. Чуть склоняя головы в приветствии, пропускают нас в город без единого вопроса.

Альрайен, надо заметить, все-таки переоделся и теперь облачен во все синее: штаны прежние, а серебристая рубашка сменилась на светло-синюю. Как считает аллир, если нельзя сочетать два цвета, отличающих его в качестве Повелителя Ветров, то пусть останется хотя бы один, но также характерный для клана.

Однако так быстро нас пропускают исключительно благодаря форме Красного Ворона, в которой Тэан выглядит настолько представительно и властно, что вряд ли найдется человек, кто осмелится не то что ему возразить, но и просто обратить на себя внимание и отвлечь от важного дела. Остальных же, тех, кто проходит через ворота перед нами или после нас, стражники останавливают на долгие расспросы.

Уже в городе Тэан с судорожным вздохом замирает посреди дороги. Пугаясь, я резко останавливаюсь рядом с ним и цепляюсь за его предплечье, желая привлечь к себе внимание и вывести из странного оцепенения.

Что может так на него подействовать?!

– Высшие… наглые интриганы, – цедит Тэан сквозь зубы, не глядя на меня. – Манипуляторы!

Расслышав в этом восклицании яростные нотки, я сжимаю руку Тэана сильнее и тяну на себя:

– Что случилось?!

Он переводит ошеломленный взгляд на меня. Наконец приходит в себя и быстро говорит:

– Все объясню потом. Нужно найти какую-нибудь гостиницу.

На первый взгляд в городе нет ничего странного. Довольно опрятные, вымощенные каменной брусчаткой улицы, немного кривоватые, но для средневековья вполне приемлемые. Серые дома, высота которых не превышает двух-трех этажей, разбросаны в беспорядке, совершенно не соблюдая никаких стандартов в расстоянии между собой. Порою дома прилегают настолько близко друг к другу, что невозможно протиснуться в узкие улочки даже ребенку, зато местами образуются пустые пространства, где толпятся люди. Неподалеку от входа в город их особенно много, каждый норовит что-нибудь предложить, расхвалить и продать тем, кто только прибыл сюда. Чем-то неуловимо эти люди напоминают мне старушек на привокзальной площади.

Горожане не выглядят особо обеспеченными, но по мере нашего продвижения вглубь обстановка постепенно меняется. Если сначала нас встречают люди в грубой мешковатой одежде неопределенной формы какого-то грязного цвета, то ближе к центру и дома аккуратней, и горожане определенно более зажиточные. В одеждах из качественных тканей появляются яркие цвета и приятные силуэты, что частично избавляет от ощущения глухого средневековья. Похоже, все зависит от толщины кошелька. Стоило об этом догадаться и раньше, ведь одежда встреченных нами у входа горожан не идет ни в какое сравнение с формой Красных Воронов, также раздобытой именно в Дэатоне.