Отблески света
Шрифт:
Вспоминаю о некоторых возможностях ветра, мысленно обзываю себя идиоткой и добавляю порез на несчастной ладони. В самом деле, не переключаться же на правую руку, когда на левой остается место! Ветер закручивается еще более узким кольцом, подхватывает меня в смерче и разрывает огненные оковы. Так я и хочу сбежать отсюда, малодушно оставив разборки с аллиром на следующий раз, да не на того противника нарвалась, чтобы он добычу свою упускал!
Смерч вместе со мной несется к выходу и успевает оказаться в длинном темном коридоре, когда новая волна пламени настигает меня. Поскольку аллир тоже обращается ко всей аллирской мощи и весьма силен, столкновение двух стихий заканчивается ничьей. Встречаясь с волной огня, тугие жгуты ветра лопаются, гасят удар и бессильно опадают к ногам. Меня выбрасывает из прекратившего свое существование смерча и, по инерции прокручивая в воздухе, швыряет в стену.
Кто ж такие узкие коридоры построил?! Не развернуться, не подраться толком.
От удара головой в глазах темнеет. Поблизости вспыхивает опасный жар, угрожая сжечь меня в мгновение ока. Видимо, сообразив, что проводить со мной ритуал бессмысленно (ведь для этого нужно проливать кровь и тем самым давать мне дополнительную силу), Вольхфар смиряется с необходимостью обычного и совершенно неинтересного убийства.
Кинжал, при падении выскочивший из руки, где-то валяется. Правая кисть после удара не желает слушаться – повторить трюк с ногтями и ладонью не получается. Левая же, исполосованная где только можно, совсем отнимается. Кажется, в ней больше не осталось крови.
Обычного ветра для защиты недостаточно. Магия Хранителя против огня бесполезна.
Тело не слушается, почти не отзываясь на отчаянные сигналы мозга. Окружающее пространство воспринимаю словно сквозь вату, и только быстро нарастающий жар ощущаю отчетливо и болезненно. Все это происходит за доли секунды – мелькают обреченные мысли, перед глазами проясняется, я вижу стену огня, несущуюся ко мне по коридору. Четыре метра, три, два…
Знакомое и невероятно родное чувство вызывает в уставшем сознании целый взрыв разнообразных эмоций. Первозданная Тьма врывается в коридор, комнату и другие помещения и на мгновение затопляет собой все целиком, не оставляя места даже для воздуха. Меня касается нежная прохлада, граничащая с ощутимым, но приятным холодом. Дыхание Тьмы поцелуем скользит по коже, успокаивающе гладит истерзанную руку, проникает внутрь меня, заменяя собой живительный кислород и будто лекарство принося облегчение измученному телу. Так же стремительно, как появилась, она уходит прочь, бесследно растворяясь в окружающем пространстве.
Придерживаясь за стену, я медленно поднимаюсь на ноги. Они норовят подогнуться, но мне все же удается справиться с собственным телом. Принимаю устойчивое вертикальное положение и создаю огонек света, осматриваюсь.
В комнате, неподалеку от которой в меня ударил огонь, все мертвы. По спине пробегает холодок, к горлу подкатывает тошнота. Их тела, разбросанные по полу еще мной, не получили никаких заметных повреждений, а потому создается жуткое впечатление, будто ребята просто спят. Совсем скоро они проснутся, чем-нибудь займутся… и продолжат дела темного культа?
Да, Тэан, в отличие от меня, не церемонится с Последователями Тьмы – убил всех, кто представляет какую-либо угрозу. Я не сомневаюсь, что это Тэан спас мою жизнь. Кто еще может воспользоваться Первозданной Тьмой именно ТАК? Убивая других и лаская меня. Я по-прежнему важна для него.
Эта мысль вызывает счастливую улыбку, абсурдную в данной ситуации. Однако при воспоминании, что погибли молодые, глупые парни, оказавшиеся лишь очередными пешками Вольхфара, улыбка угасает. Мрачнея, с помощью огонька света нахожу свой кинжал и убираю его в ножны. Сначала мелькает мысль отправиться на поиски меча, но я быстро от нее отказываюсь. Темный коридор с погасшими после появления Первозданной Тьмы факелами вызывает неприятные ощущения, особенно, когда перед мысленным взором встают тела погибших.
Пока я размышляю над тем, как наиболее быстро найти выход и не стоит ли для этого еще разок себя порезать, чтобы воспользоваться смерчем из ветра, в дальнем конце коридора чернотой вспыхивает овальная арка. От нее веет знакомой Первозданной Тьмой. Похоже, Тэан решил эту проблему сам. Что ж, я и собираюсь в гости к нему. Так зачем медлить, зачем сомневаться?
Может быть, Первозданная Тьма не умеет исцелять, но израненная рука перестает болеть, а в теле появляются силы, помогая быстро дойти до портала. Возле арки, в крови и рваных лохмотьях одежды лежит изломанное тело Вольхфара, словно Тьма не просто убила его, а перед этим жестоко и беспощадно терзала. Не знаю, что заставляет меня приглядеться к жалкой груде, оставшейся от аллира, но яркое пятно неожиданно привлекает внимание.
Приблизившись, я присаживаюсь на корточки и вытаскиваю из внутреннего кармана плаща Вольхфара небольшую книгу, уголок которой высовывается наружу, чем и выдает себя. Не очень толстая книга в твердом коричневом переплете с золотистыми узорами по краям вызывает странные ощущения, но раздумывать сейчас над этим некогда. Только мелькает в голове отчетливая мысль: «Нужно обязательно взять ее с собой!» Сжимаю находку в руке, поднимаюсь. Немного медля перед черным провалом арки, я наконец шагаю в портал.
Часть 2. Глава 9. О нерушимости брачных уз, о темных планах и страшных обещаниях
Вышагивая из портала, я оказываюсь на опушке леса. Вокруг царит обыкновенный солнечный день, а впереди через несколько метров клубится Первозданная Тьма, непроглядной пеленой скрывая кусочек мира. Подвижная черная стена от земли вздымается до самого неба, словно обращает его в опрокинутую бездну. От темноты веет знакомой прохладой, она манит, зовет, нашептывает сделать всего несколько шагов и погрузиться в нее.
Сила Хранителя пытается зажечь в груди огонек, вздрагивает, протестует, но тяга сильнее. Разве может сравниться навязанная Высшими магия с влечением собственной души, познавшей вкус Первозданной Тьмы? Страшной, жестокой, но такой прекрасной и свободной!
Я знаю, что Тэан ждет меня там, именно это пугает и заставляет медлить в нерешительности. Конечно, я хочу с ним поговорить, однако увидеть его страшно. Я боюсь почувствовать в нем холод и равнодушие, боюсь прочесть в родных глазах отчужденность и непоколебимую уверенность в необходимости уничтожить этот мир. Но вечно стоять на границе будет глупо. С глубоким вдохом я делаю несколько шагов, что нас разделяют, и погружаюсь в царство Тьмы.
Словно туман, она обволакивает со всех сторон, касается кожи влажной прохладой, клубится в ногах, призрачными ручьями струится куда-то и непрестанно перемещается. Стоит мне оказаться во Тьме, как она, скользнув по ладони, окутывает позабытую книгу и растворяет ее внутри себя, темными сгустками просачиваясь сквозь пальцы.
Здесь нет солнца, нет и неба – вместо него лишь черный провал, бездонный, бесконечный. Под ногами беззвучно шевелится трава, изредка выныривая из туманных клубов, только там, где Тьма самовольно отступает, открывая взору дорогу. Неестественная тишина, разрываемая таинственными шорохами, наполняет воздух. Свет Хранителя, что в первые секунды отчаянно бился в груди, постепенно утихает и теперь таится, оставляя меня наедине с Первозданной Тьмой.