Отбор для Водяного, или Кикимора в бегах
Шрифт:
– Пошли! – бодро заявила Полина, тут же поднимаясь. – Посмотрим, что там за Кикимора такая меня к себе в гости позвала. Даже интересно стало, что же еще мой воспаленный мозг сможет выдать.
– Непутевая дефчонка, ф другой мир попала, а считает все бредом. Аграфена пофледнее зелье, данное ей самой Ягой, потратила на мое префращение, лишь бы я тебя сюда доставил, а ты… Э-э-х! – махнул он лапкой, и направился куда-то вперед.
Полина огляделась по сторонам – вокруг лишь бескрайнее болото и полнейшая тишина. Да уж, очень живописный вид. Ага. Лепота, прям. Аж глаза разбегаются
Внутри девушки так и кипел скепсис. Господи, куда только подсознание не заводит! Какие только чудеса не показывает! Ее, вон – бобра говорящего придумало, да на болото к самой Кикиморе забросило. Да еще с упоминанием Яги, это, похоже, та самая, которая баба. Типа, Баба-Яга – костяная нога! Проводник между миром живых и мертвых.
От таких думок по коже Полины пробежали неприятные мурашки, и девушка поежилась.
Странно, во сне не должно быть ни жарко, ни холодно, даже жажду человек не должен испытывать, а тут… Мокрая от болотной воды одежда, все время липла к телу, доставляя дискомфорт, волосы свисали мокрыми сосульками, облепив пухлые женские щеки.
Чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений, Полина обратилась к Емельяну:
– Слушай, зубастенький, а зачем меня эта самая Аграфена к себе-то призвала? На кой я ей сдалась?
– Мне не положено об этом гофорить! Фот придем к ней, так обо фсем и узнаешь, а сейчас феди себя как можно тише, не издафай лишних зфукоф, мало ли фокруг лишних глаз да ушей. Незачем кому-то знать, что Аграфена уфе… Ой! – тут же зажал бобер свой зубастый рот лапками.
– Чего? Что с ней такое? – тут же начала выспрашивать Поля, семеня за шустрым зверьком.
– Фот придем к Аграфене, тогда обо фсем и узнаешь! – отчеканил Емельян.
И более за весь их не очень длинный путь до жилища Аграфены, он не проронил ни звука, чем вызвал сильное недовольство девушки, которая, к
слову сказать, тоже не стала больше донимать его вопросами – все равно ведь не скажет, так какой смысл воздух сотрясать, когда все ответы и так скоро появятся.
Минут через двадцать путники вышли к небольшому болту, окруженному высокими камышами, а посреди этого самого болота расположилась покосившаяся ветхая избушка без окон. На крылечке, подперев сухонькую бледную щеку тощей рукой, сидело нечто… И не женщина, и не мужчина, а не пойми что! Зеленое, лохматое, сгорбленное существо в рваных обносках и с босыми ногами, на которых были прекрасно видны большущие бородавки, крючковатым длинным носом, большим ртом с тонкими губами и бесцветными глазами.
Господи, если бы это не было сном, то Полина точно хлопнулась бы в обморок, а так… Что ж, придется послушать, что же поведает это существо.
Глава 8
– Такс, такс, такс… – раздался до боли в зубах скрипучий старческий голос. – Няужто дождалась старушка? Вишь, Емелька, а ты говорил: «Не пойдёть… не согласитси…» Вот оно как, Марья-то отказалась крест фамильный принять, так внучка её снизошла до старой родственницы.
– Вы о чём, бабушка? – подозрительно сощурившись, поинтересовалась Полина. – Вы знаете мою бабулю?
Надо же, сон какой реалистичный…
– Я тебе сразу сказал: не нужна нам другая хозяйка… – кланяясь в пол, промямлил бобр.
– Но она уже тут! – рявкнула на него Аграфена, впиваясь цепким взглядом в Полинкино тело. – Упитанная…
– Жырная она! – ещё не до конца отдышавшись, пискнул зверёк. – Пока дофолок, чуть было не помер… Её даже озеро не выдержало– фсё на поферхность фыкидыфало, едфа поймал…
– Это ты меня сейчас жирной назвал, зубастый? – подбоченившись стала в оборону, Полина. – И, вообще, объясните-ка мне, кто позволил страшной позеленевшей старухе да наглому грызуну влезать в мой сон? Вот я сейчас проснусь и следа от вас не останется.
– Ну-ну, подождём! – демонстративно плюхнувшись пятой точкой на небольшой пень и закидывая лапку на лапку, пробормотал Емельян.
– Экий ты наглец, Емелька. – Хохотнула бабка и в точности повторила его движения. – Сон говоришь? А ну, малец, тяпни-ка её чуток, чтоб в себя пришла.
– Э-э-э, я на такое не подписывалась! Не дай Господь, ещё заразу какую-нибудь от Вас подхватить, или бешенство… Ладно, вы тут оставайтесь, а я вас покидаю, мои ненаглядные глюки. – Лениво протянула девушка и пошла в обратном направлении.
Но не долог был её путь – чуть отойдя от старенькой избёнки, девушка истошно завопила:
– Ай, больно же! – она резко развернулась в сторону вытиравшего мордочку бобра. – Ах ты шапка-ушанка, я тебя сейчас так укушу, мало не покажется!
– Ой, только не это! – заверещал зверёк и кинулся прятаться за худенькое зелёное создание.
– Погодь, милая, я ж тебе ещё самого главного-то не сказала. –проскрипела старуха, отгоняя перепуганного зверька, внезапно появившейся в её руках корягой. – Не путайси под ногами, отправлю на дальние топи, будешь знать…
– Только не топи, Агрофенушка, я ж там зачахну… Зубки мои по плотинкам истоскуются! – театрально заламывая лапки, провыл бобёр, одним глазом подглядывая за кикиморой.
– Ладно тебе, не прибедняйся, страдалец!.. – шикнула на него лохматая бабка.
– Ну, вы тут разбирайтесь сами, кто кого куда отправит, а мне домой нужно – бабуля наверняка уже места себе не находит.
– Марья что ли? Так она, авось, догадалась, что это я призвала наследницу… Время пришло!
– Какую наследницу? – удивилась девушка и во все глаза уставилась на говорившую с ней старуху. – Вы меня с кем-то спутали, я с вами ни в каком родстве не состою, а с этим водоплавающим – тем более!
– Хех… – хохотнула-булькнула позеленевшая женщина. – Бабка твоя должна была занять моё место годков этак пятьдесят назад, но заартачилась упрямица, да и кинула по ветру дар свой кикиморский. Но от фамильного богатства так просто не отделаешься – вернулось оно, когда ты родилась. А раз уж в озеро моё сама пожаловала, стало быть, тебе и занимать енто место, деточка. Не в мочь мне более следить за порядком, больно уж старая стала.
– Погодите, погодите. Ну поругалась я с Васькой, ну толкнул он меня в воду и что с того? Я ж башкой видимо ударилась, что теперь страсти всякие снятся…