Отбор с осложнениями
Шрифт:
— Постойте, — Мордиш перегородил им дорогу. — Я бы хотел заявить о серьезности своих намерений.
— Что? — сипло выдавил генерал.
— Ваша дочь пленила мое сердце, — пылко произнес Мордиш. — Я восхищен ее силой духа. И тела, впрочем, тоже. А ее глаза…
Генерал повернулся и ошарашенно уставился на Вейрона. Этого он ему точно не забудет.
— Вы что же, — к Ингвару, кажется, возвращалось прежнее самообладание. — Просите ее руки? У меня?
— Я сказала нет! — воскликнул Вейрон.
— И я услышал, — согласился рыжий, расплывшись в улыбке. — Порядочная девушка, защищающая свою честь
Вейрон тихо застонал.
— Сильная, как медведица, внезапная и горячая, как удар молнии...
— Моя девочка, — довольно подтвердил генерал.
— Другой такой пылкой и в то же время скромной женщины я не встречал! И раз уж иного пути нет, — вздохнул рыжий, — да, я готов жениться.
— Похвально, — протянул Ингвар Штолл. — Но это не мне решать. Хотя я бы, конечно, посмотрела на вашу свадьбу. Это было бы удивительное зрелище.
Вейрон не выдержал и непочтительно пихнул его локтем в бок.
— Понимаю, — покивал рыжий, — по вашим традициям решение принимает мужчина, глава рода, и после миссии здесь я намереваюсь отправиться в ваш замок. Надеюсь, граф Дракхайн одобрит наш брак.
— Я ни за что не соглашусь! — выпалил Вейрон.
— Однажды твоя крепость падет, — многозначительно пообещал рыжий.
Вейрон схватил генерала под руку и потащил ко дворцу.
— Было приятно познакомиться! — выкрикнул генерал, обернувшись к Мордишу. — Надеюсь, еще встретимся!
— Непременно! — пообещал рыжий.
— Какого Гроха! — не выдержал Вейрон. — Что вы себе позволяете!
— Ты вообще знаешь, кто это такой? — прошипел Ингвар Штолл.
— Рыжий урод, который шарился по северным землям нашего королевства.
— Ну да, ну да, — задумчиво согласился генерал. — Но ты только подумай! Он хочет на тебе жениться!
— Если вы хоть кому… хоть полслова… Уйду в отставку!
— Я могила, — пообещал генерал. — Но над всем этим стоит поразмыслить.
— И что, прямо так и метнула мечи в посла? — шепотом переспросила Эмма.
— Вошли в кресло едва не по рукоятку, — подтвердила Тереза. — Крепкая рука у нашей невесты, и глаз как у орла — на палец бы промазала, и не сносить рыжику головы.
Эмма застонала и прикрыла глаза рукой.
— Но красхитанец молодец, — продолжила Тереза. — Первым вскочил, хлопать стал. Остальные дикари бухтеть начали, мол, исключить ее из конкурса! Выгнать с позором!
Эмма убрала руку и с ужасом воззрилась на служанку.
— Но тут наш Вилли встрял. Да так уверенно — сразу видно, будущий король. Сказал — не лезьте не в ваше дело. Леди Дракхайн, добро пожаловать во второй тур.
Эмма выдохнула с облегчением и потянулась за вишневым соком. Отпив из стакана и слизнув каплю с губ, задумчиво сказала:
— Значит, Вилли взял Бригитту во второй тур, чтобы поставить красхитанцев на место…
— Не факт, — возразила Тереза. — Она так отжигала, ты б видела! С ее танцем можно отправляться в тур по стране. Мы бы озолотились!
— Она благородная леди, — возмутилась Эмма, — а не артистка из театра на колесах.
— Очень жаль, — вздохнула служанка, взяв из тарелки пирожное с кремовой начинкой. — Такой талант пропадает. Тем не менее, какими бы причинами Вилли ни руководствовался, можно радоваться —
— Волшебный голос, — подтвердила Эмма. — Кто еще остался?
— Грудастая Раума, конечно же, — вздохнула Тереза. — Милаша… Кстати, я передала ей записку, и знаешь, что она с ней сделала?
— Съела.
— Точно. И глазами по сторонам зырк-зырк. Она тоже осталась. Еще рыженькая, которая карточные фокусы показывала. Ее я бы тоже взяла в труппу. Талантливая девчонка.
— Значит, остались Амалия, Раума, Милаша, Паола и наша Бригитта?
— Верно. После второго тура еще двое уйдут. А потом финал.
Эмма глубоко вздохнула, прикусила губу. Тревога грызла ее, не давала покоя.
— Ты уж поговори с нашей леди, повлияй на нее, — проворчала служанка. — Потому что представление получилось фееричным, но уж больно агрессивным, что ли. На месте Вилли я бы побоялась такой дамочки в постели. Там непонятно, кто кого будет… ну, ты понимаешь.
Эмма густо покраснела, и Тереза, сообразив, что ляпнула лишнего, поднялась.
— Пора мне. Куча дел.
Она скрылась за дверями, а Эмма допила сок, размышляя. Конечно, в словах Терезы было рациональное зерно. Во втором туре меньше конкурсанток, но все они как на подбор: роскошная Раума, при одном взгляде на которую у мужчин начинают течь слюни и отказывает всякий разум; прелестная Амалия, утонченная и нежная, светлая и теплая, как солнечный луч; Милаша, которую ведет твердая рука Ирэны Воблер, и при всей неприязни, которую Эмма испытывала к менталистке, нельзя не признать, что та профессионал, до уровня которого Эмме ой как далеко; Паола — дерзкая и огненная девушка, под чье очарование принц уже попал. И Бригитта. В цветохроне. С мечами.
Стоило подумать о подопечной, как дверь распахнулась, и леди Дракхайн явилась, легка на помине.
— А где мама? — спросила Эмма.
— У мамы дела, — буркнула та. Схватив со стола ломоть хлеба, положила на него кусок ветчины, плюхнула сверху сыр.
Эмма молча наблюдала, как огромный бутерброд исчез под цветохроном. Ей хотелось обсудить с Бригиттой произошедшее во втором туре, понять, чем та руководствовалась, метнув ножи в красхитанца?! Напомнить, что леди Дракхайн — лицо своего древнего рода и обязана вести себя подобающе, а кроме того...
— Я в душ, — сообщила Бригитта, сбивая ее с мысли. — Что-то разволновалась после встречи, вспотела, как собака.
Эмма поджала губы и кивнула. Леди Дракхайн исчезла за дверью в ванную комнату.
Промокнув губы салфеткой и стряхнув крошки с колен, Эмма встала и походила туда-сюда по гостиной, наконец понимая, как именно нужно действовать! Однако для воплощения новой идеи требовалась недюжая решимость. В ванной что-то упало, и Бригитта выругалась, употребив совсем не подходящие для леди слова. Похоже, встреча с мамой совсем ее не успокоила, а напротив усугубила нестабильное эмоциональное состояние. Зато ее ментальные щиты теперь не такие прочные, как обычно! И это очень кстати.