Отбор Василия Блаженного
Шрифт:
Впрочем, нынче я могла спать хоть до обеда.
На псарне было теплее за счет сарая, в котором не гулял ветер. Щели были законопачены, солома постелена свежая, а псы в целом упруги и игривы.
– Вот здесь я держу породистых сук. Смотри какая стать. А черепная коробка? Эту породу мы выводили десятилетиями. Она может без устали бежать, а после загнать зверя. Звонкий лай, мощные лапы, но не утяжеленный костяк, что еще надо для доброй охоты?
– Ружье? – Прошептала я себе под нос, но, когда батюшка обернулся изобразила дочернее почтение со всем
– Взгляни сюда…
И тут меня посетила мысль:
– Батюшка, а какое нынче число?
– Шестое брезня, кажется. – Батюшка отпустил очередную суку и призадумался.
– Позвольте еще раз письмо полюбопытствовать?
«Десятого брезня» – перечитала я еще раз внимательно.
– Десятого!
– Если скакать во весь опор, то можно успеть за три дня. – Пробормотал батюшка и перекрестился.
– Обоз с вещами за три дня никак не поспеет. Неделю будет ехать, а ведь у меня сейчас нет никаких вещей. Их еще следовало бы пошить, а на это тоже требуется время.
– Ааааааа! – Отец упал на колени и схватился за волосы. Он принялся раскачиваться из стороны в сторону и причитать:
– Все пропало!
– Не стоит и ехать. – Произнесла я с немалым облегчением, но батюшка обхватил меня за колени и зарыдал.
– Позор-то какой. Разве можем мы, Потаповы, проигнорировать волю Государеву и вовсе на отбор не явиться?! Это же какая неблагодарность-то получается?!
– Навряд ли он расстроится, – уже не так уверено произнесла я, но тоже задумалась, а вдруг Государь сам лично приглашения подписывал, а после по головам будет сверять?! И даже если не сам, то число конкурсанток наверняка должно совпасть с числом приглашений. Иначе может случиться беда.
Вот, когда в армию призывают попробуй не явиться, враз головы лишишься. Даже на денек опоздать не можно. Даже по самой уважительной причине. А здесь целый отбор невест, а вдруг Государь осерчает да лишит батюшку милостей каких?
Я поневоле задрожала от мыслей этих нехороших. Батюшка уже не молод, он не переживет опалы. И тем паче гнева Государева.
– Не переживайте вы так, батюшка. – Я села рядом с ним на пол и неловко обняла одной рукой.
– Я не прошу прямо выиграть отбор. Но не явиться вовсе – это верх неуважения к Государю. Хотя, конечно, лучше и выиграть. Ведь, кому как не тебе?! Остальные-то девки будут слабые. С домашним воспитанием, булками вскормленные, да парным молочком вспоенные. А ты же у меня, ух!
– Если я поскачу уже сейчас, то точно успею. – Я уже приняла решение и решительно поднялась. Протянула руку, помогая встать отцу.
– Три дня скачки. – Но батюшка уже сам проворно вскочил на ноги, проигнорировав мою руку и принялся раздавать указания. – Ты поедешь одна и налегке, а мы соберем все, что сможем. Пусть с запозданием, но у тебя будут наряды и фамильные драгоценности.
Я поневоле задумалась о том, что батюшка имеет ввиду. Из драгоценностей были материны сережки, которые теперь носила Анна, как старшая, да сервиз на тридцать персон. В остальном же никаких особенных драгоценностей в нашей семье не хранилось.
– Захааааар! Седлай Пулю, да еще коня какого быстрого. В столицу поскачем!
Оставив батюшку раздавать громогласные указания, я побежала к себе. Сборы были быстрыми: наученная Лушка не стала убирать больше ничего из моих вещей, так что все теперь лежало на своих местах.
Я надела мундир и попрыгала, чтобы убедиться, что все сидит ладно. Пистолеты, сабля, да немногие личные вещи, которые я рассовала по карманам или засунула в заплечный мешок.
Подумав, положила походное одеяло и котелок. Навряд ли у нас будет время на еду и сон, но пусть будут.
На крыльце уже стоял Захар с двумя лошадьми.
Проводить нас вышла практически вся челядь: Марфа совала пироги, причем в таком количестве, что хватило бы накормить половину полка. Отец протянул письмо и увесисто звякнувший кошель. И то и другое я поторопилась сунуть за пазуху.
– Не посрами чести Потаповых! – Перекрестил меня батюшка.
– Я успею!
– И победи там всех! – Напутствовал меньший братишка.
– Хотя бы не совсем позорно проиграй. – Оптимистично добавил Андрей.
– Отставить пораженческий настрой! Ваша сестра не проигрывает! Никогда! Потаповы не сдаются! И вообще не проигрывают!
– Так точно! – Гаркнула я и пришпорила коня.
Пуля подо мной звонко била копытами. А стоило ее пришпорить – сорвалась в галоп.
Родное село быстро осталось позади и по бокам дороги потянулся лес.
– Не загнать бы лошадей. – Прокричал Захар, поравнявшись со мной.
– Времени мало. – Прокричала я в ответ.
– Стоит ли оно того? – Скорее угадала, нежели услышала я. Не знаю, Захар, не знаю. Но мы должны успеть. Не попытаться, а успеть.
Отдых лошадям все же пришлось давать. К обеду мы остановились в каком-то селе. К моей искренней радости, здесь была харчевня, а в ней подавали не только капусту.
– Морс, и суп со шкварками. – Велела я подавальщике.
Суп оказался жидким, а морс кислым, с легким душком плесени, но домашние пироги здорово скрасили нашу трапезу. Подавальщица покосилась на нас неодобрительно, но ничего не говорила.
Впрочем, отдыхали мы не долго.
– По темноте можно и ноги коням переломать. – Неодобрительно заметил Захар, вновь влезая в седло.
– Огонек зажгу. – Отозвалась я.
– А ну как татей привлечем?
– Не на войне, – отмахнулась я, – нам сейчас успеть надо вовремя. А людей лихих, небось жандармы всех истребили. Мы точно не можем себе позволить лечь спать. Лучше медленно, но ехать.
– Времени почти сутки в запасе. Куда спешим? Ехать бы чуток помедленне, зато вернее. И коней можно на почтовой станции сменить. Потом наш обоз поедет, вашу Пулю вновь заберет.
– Какие там кони на станциях, сам знаешь. – Не согласилась я.