Отбор... или беги, Принц, беги!

Ясинская Лика

— Понятно, — с непонятной интонацией фыркнул куда-то в сторону Рин, — гордые и неприступные, умру, но не отдам поцелуя без любви. Может, сдать их по дороге в обитель пречистых дев? Сиэр, вы с этим несвоевременно умершим закончили? Для девушек лошади есть? А то я бы пригласил виконтессу Эльтийскую составить мне компанию…

— А тебе, ваша аудиторская милость, как интереснее? Чтобы лошади нашлись или чтобы случайно ускакали? — не удержался от ехидного вопроса личный телохранитель принца, понизив голос до шепота. — А то могу лошадок и шугануть. Вижу, рыжая кобылка тебя зацепила?

— Сиэр, может мне попросить Анвара показать тебе его излюбленный фокус с метанием огнешара? — сердито поинтересовался Рин, оглядываясь на безмятежно

роющуюся в сумочке Эйлис. — Могу оформить. С его ловкостью тебе, мой суровый и злой надзиратель, мало не покажется. Про лошадей забудь. Наши подопечные в платьях, а женских седел у нас нет…, - принц предвкушающе потер руки. — Анвар, дружище, мое желание укоротить тебя на бестолковую голову откладывается. Напомни мне по приезду, чтобы я тебе стипендию повысил. За оказание случайной, но весьма… хм…, - он покосился на свою спутницу, — своевременной помощи Короне.

Если бы только мог наемник Хом выразить всю глубину своего негодования и ненависти к Его Величеству Ринэйрту Мирт Кайст Вельтланту в виде остро заточенного кинжала со смазанным ядом угорийской гидры лезвием, он бы не задумываясь отомстил этому наглому хлыщу за всё свое унижение и боль. А потом бы долго и с наслаждением нарезал бы на тонкие полоски такую нежную, тонкую кожу со спины этой рыжей недотроги Эйлис, слушая ее беспомощные крики. Выживет, так и сделает. А пока надо набраться терпения и осторожно, миллиметр за миллиметром, не тревожа ненасытные шипы плотоядного кустарника, дотянуться до спрятанной в ремне на поясе тонкой бритвы.

Уезжающая в седле Ринэйрта Лиса еще долго чувствовала напряженной спиной не предвещающий ей ничего хорошего взгляд гильдейца.

Глава 13.

— Брр-р, и как такое страхолюдище допустили на Отбор! Совсем эти аристократки умом тронулись, — Король Гориции смахнул холодный пот с лица, когда разглядел поближе одну из «молоденьких» кандидаток. Благодаря амулету истины с прехорошенькой на первый взгляд девицы клочьями спала искусно наведенная личина, под которой своей неописуемо отталкивающей внешностью затмила всех рядом стоящих какая-то невероятно древняя карга. Впрочем, служба безопасности не растерялась и уже через пару мгновения отволокла возмущающуюся беспределом бабульку в темный угол. Видите ли, она до последнего хранила девичью честь, а ее поперли с кастинга! И не волновало ее, что возраст будущих фрейлин от восемнадцати и до двадцати трех, а не в два раза старше матери принца. Великовозрастная кандидатка грозилась обжаловать дискриминацию по возрасту в Высшем Королевском Суде, а то и дойти и до Совета Королевств. Одно радовало, кто-то из деятельных безопасников применил заклинание полога тишины, так что страшненькая бабуля лишь молча разевала рот с неровным частоколом кривых зубов и брызгала во все стороны, как понадеялся Король, неядовитой слюной.

Аустин перевел сбившееся дыхание, еле удерживая на лице подобие вежливой улыбки. Чтобы развеять неприятный осадочек, он снова принялся пялиться на облаченные в парчу и бархат юные телеса.

— Реджи, а у нас в королевстве, в целом, скромных девушек совсем-совсем не осталось? — жалобно проныл монарх, мысленно наоблизывавшись на предлагаемые открытому взору декольте, корсеты и разрезы от бедра, которые почему-то в таком изрядном количестве вызвали у Его Величества изжогу. — А то эти какие-то… Кхм… Подгулявшие… Глаз положить не на кого. И не только глаз… И не только положить…

— Не нравится — не ешь, ой, не смотри, — Регина окинула взглядом голодной кобры столпившихся претенденток на гордое звание грелки для её отпрыска и незаметно указала подбородком в сторону. — А вот та ничего себе так. Хотя, постой… и что она несёт-то, уши вянут! — ох, и острый же слух у супруги, Король сделал себе зарубку в памяти, уточнить насчет магического усиления способностей дражайшей половины у Вероэни. — Если бы ротик не открывала, могла бы стать одной из прим.

— Ну, ротик в семейной жизни не главное, — коротко хохотнул Аустин IV, думая, чем бы себя развлечь, и косясь на надувшуюся супругу, которая его пошлые шуточки едва ли терпела. От грыха подальше венценосный шалун решил окончательно подавить супругу своим казарменным юмором. — Дорогая, ну, что ты на меня так смотришь искоса? Я всего лишь намекнул про то, что им в постельке не надо будет разговаривать! Хотя, Реджи, ход твоих мыслей мне нравится!

— А мыслю я, Аусти, не приказать ли мне переоборудовать нашу общую опочивальню и не поставить ли в ней перегородку… как раз, посеред нашей супружеской кроватки, — злобно прошипела королева Гориции, всерьез раздумывая, а не треснуть ли расшалившегося мужа веером по голове. Под прикрытием полога невидимости. — Где-нибудь, так, на месячишко! И своих фрейлин на этот же срок на воды сбагрить.

— Это будет невероятно жестоко! — хмыкнул король, про себя подумав, что фрейлины Королевы ему уже порядком надоели, а вот будущие сопровождающие свиты принцессы очень даже ничего в плане выбора. Но он предусмотрительно поник шелудивым взором и даже сложил на груди руки в подобии умоляющего жеста. — Ты не можешь так поступить, любимая, после всего того, что у нас было!

— Еще как могу, и даже, пожалуй, именно так и сделаю! — злорадно пообещала Регина, решительно вычеркивая из своего списка еще двух забракованных претенденток. Одну за то, что споткнулась на ровном месте, а вторую — за устроенную первой подножку. — Особенно, если ты сына в ближайшее время домой не вернешь!

— Ну, никуда Рин от нас не денется, — степенно произнес король, небрежным росчерком магпера вычеркивая еще одну не понравившуюся ему претендентку уже из своего списка. А так как на всех девушках были подвески-артефакты, то вместе со вспыхнувшей алым цветом и помутневшим кристаллом раздался очередной горестный вздох. За ним незамедлительно последовало вежливое предложение службы охраны перейти в конец зала к разрастающейся кучке всхлипывающих неудачниц, которых заботливые слуги уже отпаивали успокоительными тониками. Аустин поморщился и продолжил объяснение. — На нем, как минимум, два маяка, и за ним попятам следует… кхм… лучший ученик нашего многоуважаемого Динона Вероэни! Скоро будем знать, куда он отправился, и примем меры.

— Я бы на твоем месте не была столь самонадеяна, — задумчиво произнесла Регина, размышляя над судьбой только что подошедшей к ним поприветствовать девушке. И, так ничего и не решив, поставила в своем списке знак вопроса и кивком головы отпустила сияющую кандидатку. — А то вашу прослушку в своих покоях он снимает на раз. Не удивлюсь, если и хваленые ваши маяки уже валяются где-нибудь в придорожной канаве!

— Ещё скажи, что и питомец нашего дворцового архимага валяется в соседней канаве, — на самом деле, в глубине души, Король Гориции совсем не исключал такого варианта развития погони за неуемным наследником. — Но будем надеяться на лучшее. Вот сейчас последних претенденток с помощью Вероэни зарегистрируем, и он займется настройкой маячков на наше непутевое чадо! А потом отрядим за ним твоего любимого братика. Чтобы не протирал штаны в кабинете, а показал себя во всем своем блеске!

— Главное, чтобы не выяснилось, что Рин с моим братиком уже давно и обо всем договорились, — недовольно прошипела Реджи, безосновательно подозревая начальника королевской службы безопасности в сговоре с сыном. — А то как-то уж очень ловко Ринэйрт из тщательно охраняемого дворца выбирается! И никто ничего не видит и не слышит!

— Я же говорил тебе, что у Рина самая подробная карта всех потайных ходов дворца! — несколько раздраженно отозвался Аустин IV, неоднократно, но безуспешно пытавший выпросить у сына копию этой карты для личных нужд. — Поэтому для него покинуть дворец совсем не проблема! И Миран, как мне думается, и про половину ходов не знает!