Отборная попаданка архидемона
Шрифт:
Как хорошо, что я упорно учила алфавит.
Подписав последний протокол свидетельских показаний, Леонхашарт поднимается из-за стола секретаря управляющего больницей. Следователи не задают лишних вопросов, после него в комнату вводят орчиху, отвечающую за томограф, чтобы она письменно подтвердила свои показания: вышла на перерыв выпить кофе, вернулась — а на рабочем месте труп. И архисоветник.
Леонхашарт понимает, что ситуацию могут повернуть против него, — вплоть до обвинения в убийстве, — но он настолько шокирован, что пока не представляет,
В наушнике Анастасия шепчет слова, и ее голос, сочетающий в себе твердость и мягкость, текучесть и жесткость, выдергивает Леонхашарта из шокового оцепенения.
«Я допустил ошибку, — признает он, стоя в светлом коридоре. — Но это не повод стачивать рога. В следующий раз я должен быть осторожнее и внимательнее».
Поднявшись на крышу, Леонхашарт расправляет крылья и устремляется к своему дому. Ветер бьет в лицо, треплет волосы, шелестит в крыльях, и неторопливый полет над гудящими улицами разжимает тиски, сковывающие грудь Леонхашарта, мешающие ему дышать с того самого момента, как он осознал свой провал.
Полет прочищает мысли, помогает анализировать случившееся, строить дальнейшие планы.
Когда Леонхашарт приземляется на крыше своей высотки, он уже примерно представляет что нужно делать, и первое в этом списке — убедить всех в том, что он слишком удручен неудачей и поэтому возвращается к своим непосредственным обязанностям. Изображать апатию и пораженческие настроения не слишком приятно, но чего не сделаешь, чтобы усыпить бдительность своих врагов?
Биометрический замок открывается от прикосновения пальца Леонхашарта, он спускается по широкой лестнице до входа в свой пентхаус. В квартире тихо, сигнализация работает как обычно.
«Похоже, ко мне не заглядывали», — решает Леонхашарт и первым делом заказывает себе в ресторане доставку обеда и нескольких бутылок виски — для пущего эффекта отчаяния.
Разобравшись с этим, в кабинете устраивается за стол с пятью мониторами и включает компьютер. Выводит на экраны схему города, таблицы из прошлогодних отчетов орков о техническом состоянии колец города, ремонтную смету, новый отчет. Со всеми шпионскими играми и Анастасией он совершенно забросил свою основную работу в Архисовете, а ведь именно он должен принять отчет, определить необходимость и порядок строительных и ремонтных работ, рассчитать их примерную стоимость, согласовать с орками и казначеем и передать бумаги для рассмотрения остальным архисоветникам. Внести правки, если таковые потребуются после обсуждения планов по ремонту и строительству в Архисовете, а они всегда требуются. Финальную версию документов передать для организации тендера архисоветнику Хедришу… Целое море хлопотных дел, благодаря которым столица Нарака продолжает функционировать, а ее жители пользоваться всеми благами цивилизации.
Леонхашарт устраивается в кресле и принимается за работу под шепот Анастасии в ухе — словно она стоит сзади, наклонившись к его плечу, и тихо-тихо поддерживает. Это ощущение слегка смущает Леонхашарта и в то же время успокаивает.
Читаю
Честный договор с демоном — звучит как оксюморон, но… похоже, что он действительно честный.
— Подписывать кровью? — усмехаюсь я.
— Да, капля рядом с подписью — для генетического подтверждения, если вдруг решишь оспорить договор, — Юмаат нетерпеливо поглядывает на часы. — Давай закончим с этим скорее.
Она выгребает из кармана браслеты для рук и ног, подвески. Все выглядит украшениями, но, подозреваю, это те самые приборы, которые мне по договору надо носить на себе. Хорошо хоть не тараканов своих предлагает, подмигивающих из волос и кармана на ее груди.
Вздохнув, беру ее ручку и подписываю договор. Юмаат сдергивает с нее колпачок, а там — игла.
— Это негигиенично, — замечаю я. — Я не собираюсь протыкать себе палец необработанной иглой.
Покачав головой, Юмаат вытаскивает из кармана бутылочку и откупоривает ее. Резкий запах спирта наполняет воздух.
Подписавшись на каждом из шести листов договора, я обмакиваю иглу на конце ручки в спирт, после чего протыкаю подушечку пальца и оставляю капельки крови рядом с подписями и расшифровкой. Юмаат делает то же самое и отдает мне три листа — моя копия договора.
Оставив листы сохнуть, я оглядываю браслеты и начинаю их неторопливо надевать.
— Расскажи мне о саламандрах. Почему их запрещено держать у себя?
Юмаат вытаскивает планшет и, судя по картинкам, настраивает связь с моими «украшениями».
— Саламандры — полностью магические существа. Их скопления могут вызывать выплески магии и спонтанные изменения магического поля, поэтому их гнезда уничтожают, и одиноких особей тоже на всякий случай. А еще потому, что они похожи на драконов, а в Нараке большинство терпеть не может драконов.
— Но не ты, — замечаю я, пряча сразу три браслета под рукавом.
— Нет, конечно, — лицо Юмаат загорается воодушевлением. — Драконы такие интересные! Огнем плюются, у них чешуя бронированная вырастает, некоторые с возрастом меняют цвет, а еще у них есть искусственная эволюционная ветвь! Я сама хочу себе хотя бы одного для исследований. Личного, собственного дракона, с которым я могла бы делать что захочу… — вспыхнувшая при этих словах маниакальная улыбка Юмаат быстро гаснет. — А придется довольствоваться всего лишь саламандрой.
— А дракона никак не достать? — спрашиваю не из сочувствия, а из любопытства: всегда мечтала посмотреть на динозавра, но и дракон сгодится.
— Нет, — тяжко вздыхает Юмаат. — Никто мне дракона не даст, гады жадные даже чешуйкой драконьей не поделятся, я же из НИИ, наша юрисдикция — Нарак и его обитатели. А допуска для работы с другими мирами я никогда не получу.
— Почему?
— Наследственность не та.
— В смысле? — я подтягиваю колено и надеваю браслет на лодыжку, прикрываю прибор штаниной.