Отчаянная невеста
Шрифт:
– Мам, я тебя уверяю, пока Саид не решит этот вопрос, мы встречаться не будем. – убеждаю я:
– К тому моменту и разговоры поубавятся,:
– Если он так поступит с тобой… – начинает мама:
– Я – не Зулейхан. И такого отношения к себе не позволю, ты ведь знаешь, – мама обнимает меня, гладит по голове:
– Я рассчитываю на твое благоразумие. – с улыбкой киваю в ответ. В дверь стучится Амина:
– Камо, тебе тут звонят, – забираю у нее телефон. Незнакомый номер. Сначала думаю, что это Саид, а потом вспоминаю, что я его не блокировала, ему незачем было бы звонить с другого номера. Отвечаю:
– Добрый вечер. Вам отправлена посылка, можете, пожалуйста, забрать?
– Добрый. Да, минуту. – нажимаю «отбой», покидаю спальню, бросив по дороге:
– Это курьер с посылкой, я сейчас.
У меня глаза расширяются. У дома стоит курьер с огромным букетом белых нарциссов и коробкой. Забираю цветы и заглядываю в коробку. А в ней – большой торт, украшенный различными ягодами, экзотическими фруктами, политый молочным шоколадом:
– У вашего жениха оригинальный вкус, – с улыбкой подмечает курьер:
– Эм… спасибо, – смущенно благодарю я, забирая букет. Еле заношу посылку в дом. Торт сразу отправляется в холодильник, а цветы я быстро прячу в своей комнате. Достаю из зала вазу, протираю ее, набираю воду, раскрываю букет. Между цветами вижу маленькую бумажку с выведенными аккуратным почерком словами: «Ты просила держаться от тебя подальше, но не лишай меня удовольствия дарить тебе улыбку». Губы инстинктивно растягиваются.
Чертов засранец!
VI
Следующие три дня проходили спокойно и без происшествий. Новости о Саиде и Зулейхан рассылались по чатам, обсуждались в узких кругах. Кто доносил все сплетни до мамы, спрашивали, как я, что я думаю по этому поводу. Ведь соседи, родственницы в селе видели нас с Саидом вместе, знали, что он присылает мне подарки, были уверены, что мы встречаемся. Но насколько это серьезно, и поступит ли Саид со мной так же, как он поступил с Зулейхан – оставалось под вопросом. Со старейшинами и с семьей девушки говорил, в основном, Али, Саид поклялся на Коране, что даже пальцем не тронул Зулейхан, но честно признался в том, что фотографии приватного характера он действительно просил. И это признание прозвучало при свидетелях, его двоюродных братьях. Что они потом с ним сделали – оставалось для меня загадкой. И Али заставил Саида извиниться перед матерью Зулейхан и перед самой девушкой. Саид добавил, что не хотел ее обижать, расстраивать, и даже не подумал, что их «ни к чему не обязывающее» общение зайдет так далеко. Когда речь зашла о женитьбе, он заявил, что у него уже есть невеста, у них серьезные отношения, он собирается строить с ней свое будущее и знакомиться, встречаться с кем-либо еще не намерен. Детали всего разговора перемещались из одного дома в другой. Причем каждая любительница поболтать добавляла что-то от себя. Как, например, то, что Саида сильно избили братья, и в мечеть он пришел с синяками под глазами и разбитой губой, что он выглядел рассеянным, но стоило заговорить о новоиспеченной невесте, как в его глазах загорались искры. Я еле сдерживала смех, когда Седа рассказывала эту историю, услышанную от хозяйки в ближайшем продуктовом магазине. Она, в свою очередь, услышала ее от сестры жены Усмана – муллы, который разбирался с этим делом. А, согласно другой версии, Саид в мечети оправдывал свое поведение тем, что Зулейхан соблазнила его, он даже хотел расстаться с ней в тот момент, когда она отправила свои фотографии. Из-за этого они с Зулейхан сильно поругались, но оба признали, что никакой связи между ними не было. Зулейхан хотела заставить Саида на себе жениться только из-за фотографий. И теперь она в отчаянии, ведь никто не захочет связываться с той, которую не захотел даже сам Саид. Эту версию я услышала от Селимы. Она ее слышала от своей бывшей
На фоне всех этих бушующих страстей я практически никуда не выходила. Только двор подмести и в магазин по необходимости. А так, каждый день к нам приходила либо Фатима, либо Седа, либо обе вместе. И за чашкой чая они принимались по очередному кругу обсуждать последние сплетни. Мне волей-неволей приходилось выслушивать, какой Саид козел, какая дура Зулейхан, как они друг друга стоят:
– Саид – взрослый человек. Он сам разберется, на ком ему жениться, – отвечала я:
– Вы только послушайте ее! Как за жениха-то заступается, – усмехнулась Фатима:
– Я признаю его вину. Саид должен понести наказание за свое мерзкое отношение к Зулейхан. Но это не значит, что он настолько плохой. Всем свойственно ошибаться, в конце-концов, – пожимаю плечами:
– Много болтаешь, Камилла. Лучше нарежь нам фрукты, – вставила мама, не позволив Фатиме возразить мне. За это я маме, кстати, была крайне признательна. Выполнив просьбу, я встала мыть посуду. Женщины продолжали говорить о Саиде и Зулейхан. Но я не вслушивалась, максимально абстрагировалась.
На часах почти час ночи. Фатима с Седой ушли, мои родные разошлись по своим комнатам. Я лежала на кровати у себя, положив подбородок на скрещённые пальцы, и смотрела на цветы. Ночник на прикроватной тумбочке бросал тень на нарциссы. На розовой стене они казались тоньше и длиннее. Я спрашивала себя, правильно ли я поступаю, защищая Саида перед другими. Он выставил себя не в лучшем свете, а теперь пытается оправдаться, очистить свою совесть. Страшно представить, каково сейчас его отцу – такому важному и уважаемому человеку в нашем селе. Саид не на шутку опозорил его. А сестры? Как отразиться поведение единственного брата на их репутации?
Я подняла голову. Мне показалось, будто в окно кто-то бросает камни. По телу пробежала дрожь. Нахмурившись, я встала, отодвинула занавески и выглянула на улицу. Мое окно выходило в наружную сторону двора. Заметила высокую фигуру, из рук которой в мое окно летели какие-то коричневые и круглые камешки. Присмотрелась повнимательнее. Черт…:
– Ты с ума сошел?! – зашипела я, открывая окно:
– И тебе доброй ночи, – с широкой улыбкой поздоровался Саид: – Лови, – в меня полетел очередной «камешек», ударив прямо по лбу:
– Ауч, больно же, – пробурчала я, почесывая его. Саид громко рассмеялся:
– Я же сказал, лови,:
– Что это? – вместо того, чтобы озвучить ответ, он кинул еще один «камень». Он плавно упал на подоконник. Подняла его, рассмотрела:
– Фундук? Ты серьезно? – поедая орешки со своих рук, Саид кивнул:
– Ты же любишь фундук, попробуй. Нарвал у Кисы в саду, – попробовала. Вкус такой же, как в детстве:
– Ты приехал сюда, чтобы кидать в мое окно фундуком? – я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех:
– Хотел увидеть тебя, – признался Саид, внимательно разглядывая мое лицо под ярким светом уличного фонаря. Выглядела я, конечно, прекрасно. Хорошо хоть в пижаму переодеться не успела. Стояла у подоконника, прислонившись к окну, в своем сером хлопковом домашнем халате:
– В час ночи? – моя левая бровь поползла вверх. Саид пожал плечами:
– Раньше не получилось, я весь день провел на стройке, – только тут я обратила внимание на его внешний вид:
– По тебе не скажешь, что ты был на стройке, – действительно, он выглядел чудесно в синих спортивных штанах, серой футболке и черных слиппонах: