Отчаянное путешествие
Шрифт:
Но поиски не были безрезультатными — я нашел кое-что нужное: кусок замши, армейский башмак, коробку перцу, губную помаду и баночку с косметическим кремом, которые вез для Мэри, пачку чаю, бутылочку примочки, жидкость для мытья волос и крошечную баночку сушеной рыбьей икры для наживки.
Прежде всего я открыл баночку с икрой, чтобы наживить крючок. Сделав это, я хотел снова закрыть ее. Что произошло дальше — объяснить не могу. В одно мгновение я проглотил икру. В руках у меня осталась пустая баночка, а во рту безнадежно слабый вкус драгоценной икры… Но теперь ее не было, и мне не нужно было бороться с искушением.
Голод не утихал. Днем, когда я прилег, мне снилась еда. Пришлось встать, спать я не мог. Я собрал свои скудные запасы и начал экспериментировать. Нарезав замшу на мелкие кусочки, я бросил их в крепкий чай и кипятил целых десять минут. Потом густо поперчил похлебку, высыпал туда остатки зубного порошка и плеснул жидкости для мытья волос. Для вкуса добавил пригоршню морской воды и немного машинного масла.
Получилось блюдо, от которого глаза слезились и пришлось зажимать нос. Так как замша в свое время служила для процеживания бензина, она придала моей стряпне своеобразный аромат. Я одолел половину похлебки, остальное оставил на завтра.
Утром я, как обычно, поднялся наверх по изломанному трапу. Взглянув на корму, застыл как вкопанный. Я увидел морскую птицу. Она сидела и, рассеянно озираясь по сторонам, топорщила перышки хвоста. Птица была жирная, и я готов был вцепиться в нее мертвой хваткой.
Мгновенно я превратился в настоящего хищника, преследующего добычу. Я понимал, что не смогу незаметно подкрасться к птице, и поэтому хотел оглушить ее издали какой-нибудь палкой, но мешала бизань-мачта. Тогда мне пришла в голову мысль метнуть в нее острогу, С острогой в руке пробрался я в кокпит и всякий раз, как птица смотрела в сторону, тихонько продвигался вперед. Вот уже нас разделяют только шесть метров, ближе подобраться я не рискнул. Я размахнулся, задержал дыхание, прицелился и метнул острогу. Бросок был точный — острие поразило птицу прямо в грудь.
Это была мелкая разновидность крачки, живущая в пустынных районах Тихого океана. Когда я ощипал и вымыл ее, в ней осталось не больше фунта веса. Вазелина уже не было, пришлось зажарить ее на машинном масле.
Завтрак получился роскошный. Весь день я с наслаждением вспоминал о нем. Вечером, после того как ни одна рыба не попалась на крючок и ни одна птица не села на палубу, я достал горстку костей, оставшуюся от утреннего пиршества, и тщательно разгрыз и обсосал каждую косточку.
На следующее утро я доел свое адское варево. От одного его запаха у меня волосы вставали дыбом. За ночь оно прокисло, но я быстро проглотил его, чтобы не пропала вода, потраченная на его приготовление. К вечеру я почувствовал себя плохо и всю ночь пролежал в лихорадке. К утру вода поднялась до уровня моей койки, и я понял, что нужно сделать над собой усилие и откачать ее, иначе судно скоро пойдет к дну.
Я встал и очутился до колен в воде. Есть было нечего. Я выглянул на палубу в надежде снова увидеть какую-нибудь птицу. Но кругом было пустынно, лишь бесчисленные барашки волн разгуливали по океану. Выпив дневную порцию воды, я почувствовал себя бодрее. Больше часа я простоял у помпы, откачивая воду из трюма. Солнце палило немилосердно, я обливался потом, теряя драгоценную влагу. Спустившись в воду, я искупался в ласковой струе за кормой. Это меня освежило, и я вернулся на палубу, восстановив силы.
Потом я закончил опостылевшую работу. Она так меня измотала, что я спустился вниз и лег. Проспав несколько часов, я проснулся от мучительного голода. У меня остался только крем для лица, бриллиантин, примочка, губная помада и башмаки. Я перебирал все эти вещи, размышляя о том, как лучше использовать свое богатство.
Откусив кусочек губной помады, я нашел ее довольно приятной на вкус. Тогда я вынул ее, разломил на двое и проглотил оба куска. Однако голод продолжал мучить меня. Тогда я открыл баночку с кремом и, даже не пробуя, проглотил эту маслянистую массу. Во рту долго сохранялся неприятный привкус, меня слегка тошнило, но голодные спазмы в желудке на время прекратились, и я успокоился.
Проспав все утро, я встал после полудня, чтобы откачать воду. Результаты голодовки уже начинали сказываться. Я с трудом качал помпу, меня клонило ко сну, появилась общая слабость, головокружение. Я заметно исхудал, руки стали тоньше, проступили ребра, колени плохо гнулись. Талия моя с каждым днем становилась все стройнее, я никогда не думал, что она может быть такой изящной.
Я думал только о еде, грезил о ней во сне и наяву. Я вспоминал об обедах, на которых мне некогда довелось сытно поесть, и мечтал о том, как буду часами сидеть за уставленным яствами столом.
Откачивая воду, я обратил внимание на плеск за кормой в резиновой лодке. Дно ее было залито водой, оттуда-то и доносился шум. Присмотревшись внимательнее, я увидел, что какая-то рыба попала в лодку и бьется там в маленькой лужице.
Это была летучая рыба, очень аппетитная с виду. Должно быть, она случайно залетела в лодку и теперь не могла оттуда выбраться, а только беспомощно трепыхалась. В длину она была около восьми дюймов. Взяв рыбу в руки, я любовался ее чудесной окраской и думал о том, как вкусна будет эта рыба, если зажарить ее на машинном масле. «Но сначала,— подумал я,— пожую ее хвост».
Я откусил хвост и с хрустом начал жевать его вместе с костями. Это было изумительно вкусно. Прежде чем я опомнился, вся рыба была съедена и я вытаскивал из зубов застрявшие там чешуйки. Помню только, что когда я дошел до середины рыбы, она показалась мне немного горьковатой.
Свежая еда привела меня в превосходное настроение. Я приободрился и ожидал, что с минуты на минуту покажется земля. По моим расчетам, я находился очень близко от Самоа — вот-вот должны были показаться острова Мануа. Может быть, ночью их очертания появятся прямо по курсу. Я решил почаще выходить на палубу, откачивать воду и смотреть, не покажутся ли острова.
Ночью я действительно вставал часто, но туманный, унылый горизонт по-прежнему был пуст.
Рассвет застал меня на палубе. Пристально вглядывался я вперед, затем вскарабкался на мачту, но тут же соскользнул вниз, так как непрочная мачта затрещала под моей тяжестью. Горизонт ничем меня не порадовал, зато порадовал океан.
Под самой кормой я увидел трех спиннорогов и решил, что это вестники близкой земли. Я вытащил острогу и начал охотиться. Встав на колени, я прицелился и ударил острогой по воде. Первый удар не попал в цель. Я бил снова и снова, но скоро понял, что попасть в такую маленькую мишень очень трудно. В конце концов я задел одну из рыб, она бросилась в сторону и скрылась из виду.