Отчет 3. Иди туда, сам знаешь куда, получи то, сам знаешь что.
Шрифт:
– Пасибо, рядовой. Только я хотел бы допить это. – я кивнул на литру. – Кстати, если вы сгоняете до стойки за стаканом и поможете мне быстрей с ней справиться, мы уберемся отсюда скорее.
Глаза рядового удивленно округлились. Пару секунд он стоял с глупым лицом переваривая мое предложение, а потом неуверенно улыбнулся и сорвался к стойке.
Вернувшись со стаканом, он сел напротив, скромно поставил стакан на стол и уставился в мой подбородок.
– Че стесняешься, наливай. – кивнул я ему на бутылку. Он покосился на соседний столик, где гордо
– А вы не из этих… не помню… не тронь мое… в смысле, мне не придется допивать ее всю? Тогда мы здесь точно просидим долго.
– А что, он в тебя не лезет? – хихикнул я.
– Нет, лезет, но я не могу, точней, не хочу настолько, что не могу, пить это залпом. Только по глоточку. – тихо уронил он в основание бутылки.
– Вот и я так же, поэтому и позвал тебя на помощь. – жизнерадостно воскликнул я. – А эту – я кивнул на соседний столик. – трогали они и мне из нее не вкусно. А эту будешь трогать ты и из нее мне будет вкусно. Ты никогда не замечал, что некоторые что-нибудь потрогают – и как дерьмом обмажет. А некоторые, ты, например, – наоборот, как… как жизни плеснут?
– Замечал, сэр. Спасибо, сэр, Вы тоже, сэр. – задумчиво сказал он, наливая стакан. Сделав два глотка, он поднял взгляд, в котором были боль напополам со сменяющей его неуверенностью, и тихо сказал:
– Только я думал, что я ненормальный, больной, что я это вижу.
– Конечно, ты ненормальный! – бодро воскликнул я, чувствуя, как во мне, поднятый из комы раствором витаминов, просыпается пророк. – Но не больной. Это большинство больные, и поэтому болезнь считается нормой. Но подумай: если ты можешь притвориться таким, как они, просто не хочешь, а они не могут притворится таким, как ты, хотя и хотят – кто из нас больные – мы или они?
Я метнул подмигивание в его широко распахнутые удивлением глаза, стукнул стаканом об его и отпил большой глоток. Машинально последовав моему примеру, он поставил стакан на стол и задумчиво в него уставился.
Я, попыхивая в потолок трубочкой, смахнул бумажку в авоську, сунул стило в карман и начал гадать, сколько времени ему потребуется, чтобы осмыслить подброшенную мною мысль.
– А-а-а-а… сэр. – посмотрел он на меня всего лишь через минуту десять. – А не подскажете, что мне с этим делать?
– А подумай, в каком департаменте скапливаются прибабахнутые?
Судя по счастливой улыбке, он нашел ответ, но огласить его не успел, поскольку дверь распахнулась с возгласом:
– … добро пожаловать, сэр!
В бар, громко топая ботинками скафандров, ввалились четверо.
Передний, со значками лейтенанта, попробовал бегло окинуть бар гордым взглядом, но споткнулся о мое спокойное лицо.
– Старшсерж, встать! – выпалил лейтенант.
Я глянул на троих громил с какими-то ужасно громоздкими винтовками у него за спиной, медленно перетек в стоячее лицом к лейтенанту положение, и широко улыбаясь, закачался на носках, пыхтя последними, особо вонючими крошками табака.
Лейтенант закашлялся, накинул
– Старшсерж! Смирна! Отставить курение наркотических средств в наркотических местах!
Я перестал качаться, стиснул зубы на мундштуке и заорал, воплем выбивая из чубука искры и дым:
– Есть СМИРНА, СЭР! Не могу отставить курение, сэр! Это религиозный ритуал, сэр! Не могу прекратить по личным убеждениям, сэр!
– Старшсерж, – зловеще прогремело в глубине шлема. – Вы разве не помните, что в вашем контракте есть пункт об отказе от соблюдения любых религиозных ритуалов, соблюдение которых требует нарушения устава?
Я мысленно сделал себе галочку, что надо проконтролировать, чтобы такой пункт вычеркнули из контракта и радостно сообщил:
– Так точно, сэр, не помню, сэр. В моем контракте этого нет, сэр!
Лейтенант озадаченно замолк, собирая мысли для следующей атаки.
– Старшсерж, а хотите, я понижу ваш ИЭЭ на пару тысяч? – ласковым голосочком выдал он резервы своего небогатого мыслительного арсенала.
– Хочу, сэр. Но у вас не выйдет, сэр. У меня нет ИЭЭ, сэр.
Через пару секунд молчания и осмысления, как это может быть, лейтенант выдавил:
– То есть как?
Я посмотрел на стволы, уже нацеленные на меня из-за спины лейтенанта, и грустно сообщил:
– Деп ОЭЭН отказался поставить на учет до заполнения отчетов об двух проведенных в процессе попадания на должность операциях, сэр. И до проверки ИУБДа, сэр. И до заполнения подписанного мною контракта, сэр.
Лейтенант переваривал информацию секунд пять. Потом он молча снял с пояса идентификационную пластину, и после того, как я прижался к ней пятерней, уставился на экранчик, которым пластина была снабжена.
Около десяти секунд он осмысливал информацию, а потом прорычал:
– Старшсерж, какого хрена вы все еще не убрались с Базы?
Мне стало интересно, что же такого он вычитал на экранчике, но тот уже потух.
– Потому что, сэр, у меня еще час до отлета и я зашел в бар, чтобы в тишине и прохладе и спокойствии начать писать отчеты, а заодно переждать это время, сэр. – тихо сказал я. – А потом трое, сержант, капрал и рядовой попытались создать ситуацию, опасную для моей жизни, а поскольку у меня имеется приказ избегать таковых, я счел возможным сделать ситуацию не совсем штатной, но соответвтвующей рекомендации, сэр. – тихо и миролюбиво закончил я, глядя на щиток шлема честными, добрыми и печальными глазами.
Лейтенант глянул на часы, повернул шлем на рядового и гаркнул:
– Рядовой, у вас есть двоелет?!
– Так точно, сэр! – доложил он, вскакивая с табуретки.
– Через полчаса доставите старшего сержанта в квадрат 1126-23-18. В случае его отказа следовать с вами доложите по сети. Проследите отлет транспорта и по отлету старшего сержанта с Базы доложите об его убытии. Задача ясна?
– Так точно, сэр!
– Вопросы ест?
– Никак нет, сэр!
Лейтенант повернулся и пошел к двери.