Отцовский инстинкт
Шрифт:
– Надо так, – туманно ответил её спутник, белобрысый мужик в джинсовом костюме, – по инструкции надо, наверное.
– Стёкла недавно мыли, – перебил мужика девица, – чистые должны быть.
– Мыли, – согласился я, – но грязной тряпкой. Ничего не видно. У Вас есть стеклоочиститель?
Девица покраснела. Взяв телефонную трубку, она набрала номер и позвонила куда-то. Через несколько минут в коридоре появилась женщина в синем халате. Мы втроём отправились в тесную комнатушку в конце коридора,
– Теперь видно? – ехидно спросила девица.
– Изумительно, – кивнул я и добавил, – и всё-таки зачем телевизор в шкаф запирать?
– Чтобы руками не хватали, – ответила девица и вместе с синим халатом удалилась их комнаты, снова оставив меня одного.
Я сел в кресло, нажал на красную кнопку. Экран внутри шкафа ожил, открыв передо мной красочную картину: мужчина и женщина гуляют по городу, он дарит ей цветы, целует, они пьют кофе. И всё это происходило на фоне средневековых зданий. «Лейпциг, – я внезапно узнал город. – Точно, вот в этой церкви Бах похоронен. А вот тут Гёте написал своего «Фауста»».
Но экскурсия по городу резко оборвалась. Мужчина повез женщину куда-то за город. Судя по причёскам и маркам машин, фильм был снят году так в 80-м. Мужчина с женщиной зашли в спальню. Он начал раздевать её. Какой-то человек в униформе подглядывал за ними в замочную скважину.
«Даст ис фантастиш», – услышал я с экрана телевизора.
Я вспомни техникум, и как Серёга Коршунов принёс немецкий журнал с голыми тётками, и как он его продавал одна страница – рубль. И как уже после техникума мы на чьём-то дне рождения смотрели немецкую порнуху на первых видеопроигрывателях «Электроника 18М».
Вернувшись в настоящее, я нажал красную кнопку, и экран погас.
Встав со скрипучего дивана, я вышел в коридор и снова отправился к окошку регистратуры.
– Получилось? – спросил меня бородач.
– Нет, – коротко ответил я ему.
– Что опять? – полюбопытствовала девица.
– У вас нет чего-нибудь более современного? – спросил я. – Там запись тех времён, когда было ещё две Германии.
– При чём тут это? – вскипела девица. – Всё то же самое, что и сейчас. Анатомия человека за эти годы не изменилась.
В коридоре стало тихо. Я спиной чувствовал взгляды сидящих вдоль стен пар.
– Тот факт, что сейчас тем актрисам по 80 лет, – тихо сказал я, – выбивает меня из колеи и не даёт сосредоточиться. У вас есть фильмы поновее?
– Нету, – рявкнула девушка в белом халате и уже привычно покраснела.
За моей спиной поднялся гул. Общественность спорила о том, стареет ли немецкое порно со временем, или оно вечно.
– В шкафу на полке, под телевизором, – сказала девица, – лежит журнал. Он современный. Можете его полистать.
– Спасибо, – сказал я и пошел обратно.
Подойдя
Бородач попытался меня о чём-то спросить.
– Нет, ещё нет, – опередил я его.
Затем обратился к девице в регистратуре:
– Простите, там дверь захлопнулась. Не могли бы Вы открыть?
Та молча вышла и отправилась в конец коридора открывать комнату.
– Спасибо большое, – сказал я.
Закрыв дверь, я уселся в кресло. Оно скрипнуло в ответ.
Я открыл нижние дверцы шкафа. На полке одиноко лежал скомканный журнал. Я осторожно вытащил его из недр шкафа. Журнал был весь мятый, без обложки, некоторые листы были склеены чем-то.
Я встал, взял прошитые листки грязной бумаги двумя пальцами, вышел в коридор и понес журнал к регистратуре. Народ в коридоре заинтересованно смотрел на меня.
– Это меня должно возбудить? – обратился я к девице, кидая журнал ей на стойку.
– А в чём дело? Не возбуждает? – устало спросила она.
– Нет, – честно ответил я, – только рвотный рефлекс возникает. Такое впечатление, что на него вся больница… это самое… смотреть ходила.
– Другого у нас нет, – сказала девица, – надо было с собой приносить. У нас не предусмотрено бюджетом новые порножурналы каждый день покупать.
– Это возмутительно, – вдруг подала голос блондинка, сидящая рядом с бородачом, – на всякую ерунду бюджетные средства расходовать они могут себе позволить, а элементарные мелочи купить денег нет. Это возмутительно. Мужчина уже второй час тут мучается. Не может элементарный анализ сдать. Это возмутительно.
Я с благодарностью посмотрел на блондинку.
– Все другие без проблем спермограмму сдают, – закипела девица, – никто не жалуется. Некоторым пары минут достаточно.
– Я не все, – перебил я девицу, – я так не могу. То кино эпохи развитого социализма, то журнал, зачитанный до непотребного состояния. Я так не могу. И кресло ваше скрипит. Вы его протираете, кстати?
– Протираем, – ответила девица.
– Той же тряпкой, что и стекло, – ржал бородач, – поэтому оно такое мутное.
В коридоре стало шумно.
– Мы тут уже два часа сидим в очереди, – возмутилась блондинка, – никому до нас нет дела. Это возмутительно.
– Медицина насквозь коррумпирована, – поддержал её кто-то из противоположного ряда.
Девица в окошке закатила глаза.
– Вы далеко живёте? – спросила она меня.
– Рядом, – тветил я, – минут 10 на машине.
– Вот и езжайте домой, – командовала девица, – там сцедитесь и образцы принесёте мне. За час ничего с вашей спермой не случится. Вас такой вариант устроит?