Отдана чудовищу
Шрифт:
— За последние часы свободы, Бьюла! — поднимает бокал Андреа. Бьюла поддерживает её соком. Она беременна. Пока, животика почти не видно. — А это мой сюрприз! — Андре делает жест рукой и на сцену выходит полицейский. Женщины в клубе начинают улюлюкать.
— Андреа! — Бьюла закрывает лицо рукой и захохотала.
Когда танцор остаётся в одних трусах, слышу голос Богдана над своим ухом.
— Развлекаешься?
— Ой! А вы как тут?
— Все клубы забиты под завязку. Этот последний. Похоже, девичник и мальчишник
— Я не против, — говорит Сэм нагибаясь и шепчет Бьле на ухо: — Нравится этот задохлик?
— Да куда ему до тебя? — отвечает Бьюла, обнимая Сэма за шею.
Девчонки расходятся по парам. Лулу танцует с Дёмой, Бьюла с Сэмом. Даже Андреа ушла с каким-то парнем.
— Потанцуешь со мной? — Богдан протягивает руку, на которую я смотрю с сомнением. — Просто танец, Олесь.
— Хорошо.
Мы медленно движемся под музыку. Надо отдать должное Богдану, он не переходит за рамки приличий. Его руки на моей талии. Он обворожительно улыбается.
— Как жаль, что мы не встретились с тобой раньше, Олеся, — у нас и правда могло все получится.
Мне легко с ним. Я могла бы влюбиться в него.
— Да, жаль.
— Олеся, с тобой так хорошо. Спокойно. И ты такая красивая, — голос Богдана понижается до чувственного шёпота, он заправляет порядку волос за ухо. Кажется, я его перехвалила. Только я открываю рот, чтобы сказать, что нам пора вернуться, как Богдана кто-то резко отрывает от меня и он летит, переворачивая стол.
Глеб! Его глаза полны ярости. Он тяжело дышит, смотрит так, словно убить меня готов. Мороз по коже.
— Так значит! Как ты позволила ему себя лапать?!
— Не было такого! — я скрещиваю руки на груди. Он сжимает мою талию и притягивает к себе.
— Ты моя, Олеся! Вся моя!
— Это ненадолго. И только по документам! Как только вернусь, разведусь с тобой! Можешь официально взять в жены эту Машу! — хочу вырваться, чувствуя, как слабеют колени, а в нос проникает родной и такой любимый запах. Мне хочется кричать, прогнать его. А ещё больше, прижаться к нему. Почувствовать сильные руки на своем теле, уткнуться носом в широкую грудь.
— Я не дам тебе развод! Моя девочка, моя Фиалка. Как же я соскучился. Я с ума схожу без тебя.
— Помочь? — спрашивает Майкл. За его спиной стоят Вальтер, Сэм, Дёма и отец.
— Нет!
— Да! — одновременно говорим с Глебом.
Я оттолкиваю его и прячусь за спиной своих защитников.
— Не нужно лезть в чужую семью! Это моя жена! — угрожающе шипит Глеб. Скулы на лице напряглись, а кулаки сжимаются.
— Ты в порядке? — спрашивает Богдан, приглаживая взлохмаченные волосы. Хана причёске.
— Да. Прости. Тебе досталось.
— Ничего. Я просто не был готов, — Богдан обращается к Глебу. — Выйдем?
— Не представляешь как я этого хочу! — зло отвечает муж. — И убери от нее свои руки!
— Никто никуда не пойдет! — строго заявляет Майкл. — Сегодня у нас праздник. Не стоит его портить. Глеб, Леся не хочет с тобой разговаривать. Дай ей время остыть.
— Черта с два! Я две ночи не спал. Летел сюда! Бросил все дела. Нам нужно поговорить, — с нажимом говорит Глеб, сверля меня взглядом.
— Лесь, — ласково просит он, в его глазах боль. Внутри меня все вибрирует, я отказываюсь смотреть на него, обнимаю себя руками. Я не готова. Как хорошо, что друзья со мной. За меня впервые столько человек заступаются. Приятно. А я расклеилась. Одного взгляда на Глеба хватило, чтобы перевернуть все внутри. Такой родной, любимый. И уже не мой. Он предал. Перед глазами лицо Маши и то что она делала. И, возможно, не раз. Во мне просыпается стерва.
— Я не хочу тебя видеть! Не хочу слышать. Я, итак, слишком много узнала. С меня достаточно! — Богдан, обняв меня за плечи, ведёт к притихшим девчонкам. Слышу за спиной как кричит Глеб, стараюсь не оборачиваться. Хотя очень хочется.
— Да пустите меня! — кричит он. И слова Майкла:
— Ну-ка, парень. Пойдем выйдем, поговорим.
Лулу притягивает меня к себе и гладит по голове.
— Может стоит его выслушать? Иногда все не так как кажется. Возле моего Дёмы тоже вертелась одна. Химера. Мы даже подрались с ней.
— А возле моего Сэма, — подаёт голос Бьюла, — всегда крутились девчонки. Одни даже прыгнули в нашу кровать. На его день рождения. Подарок хотели сделать в виде себя. Я захожу, а они там голые. Сестра твоего Глеба особенно постаралась. Но я не сдалась.
— Я видела как он изменяет. Своими собственными глазами. С моей подругой!
— Вот козел! — дружно выдохнули девчонки.
— Так! — Лулу отодвинула меня от себя, вытерла слёзы с моих щёк. — Не киснуть! Папа разберется с твоим Глебом. Он умеет убеждать. На лучше выпей, — протягивает мне рюмку. — Это мескаль. В Мексике его любят, — я залпом опрокидываю предложенную стопку, которая тут же ударяет в голову.
— Ммм! — машу перед лицом, пытаясь унять пожар в глотке.
— Я хотела сказать, чтобы ты пила маленькими глотками.
— Сколько там градусов? — голосом отсидевшего тридцать лет мужчины, проговорила я.
— Пятьдесят шесть.
— Сколько?! — Андреа засмеялась. Её поддержали остальные. Она разлила огненную воду по стопкам. Бьюле налили сок.
— Ну девушки! — Андреа подняла стопку, призывая нас сделать тоже. — За Бьюлу! Пусть она будет счастлива!
— За Бьюлу! — вторили мы дружно.
Изрядно захмелев, всей женской компанией отправились на танцпол. В голове ни одной мысли. О Глебе не думаю. Почти. Я растворяюсь в музыке, поддаваясь ритму, позволяю мелодии вести мое тело. Как же это здорово! И почему я раньше не ходила в клуб?