Отдана горгулье
Шрифт:
Коленом он раздвигает мои ноги шире.
— Откройся для меня, принцесса. Вот так.
Я издаю пронзительный крик, когда его толстые пальцы проникают в меня, прижимаясь к стенкам киски.
— Теперь кончи для меня и не прекращай кончать, пока я тебе не скажу.
Я стону в постель, когда он трахает меня двумя пальцами. Я достаточно громкая, чтобы заглушить влажные звуки, которые мы издаем. Ощущения становятся только лучше, когда он отпускает мои руки и звонко шлепает меня по заднице, заставляя сжаться от его вторжения.
— Кончай, ангел. Кончай для
Мое тело повинуется, содрогаясь, пока он продолжает входить в меня снова и снова.
— Это моя хорошая девочка. Отдай мне все. Не останавливайся.
Я продолжаю кончать вокруг его пальцев, пока удовольствие длится и длится. Мои ноги подкашиваются, и я держусь только благодаря его силе. Моя влага заливает его руку и стекает по бедрам.
Уильям удовлетворенно рычит. Одна большая рука сжимает мою задницу.
— Вот так, красотка. Правильно. Боже, ты чертовски хорошая девочка.
Моя киска в последний раз сжимается от его сладких, собственнических слов. Затем он убирает пальцы, оставляя меня странно пустой. Хотя я чувствую это лишь на мгновение. Уильям поднимает меня и укладывает в постель, прижимаясь своим большим телом к моему и поглаживая по волосам. Смутно я задаюсь вопросом, хочет ли он тоже кончить, но его когти, перебирающие мои волосы, слишком приятны. Поэтому я дрейфую в море удовольствия, наслаждаясь его приливами и отливами.
Я так устала.
Представление, выпивка, бурный оргазм. Все это вместе взятое заставляет мои глаза неохотно открываться после каждого медленного моргания. Вскоре я еще крепче прижимаюсь к Уильяму, обещая себе, что доставлю ему удовольствие, когда проснусь. Утром будет время, и я собираюсь сделать ему лучший минет в его жизни. Во сне я уже представляю его твердую длину и вены, по которым проведу языком, прежде чем возьму его в рот.
?
Конечно, когда я просыпаюсь в сером утреннем свете, его уже нет. Это худшее, что есть в парне-горгулье. Не могу поверить, что заснула вот так рядом с ним. На второй подушке лежит старомодная бумажная записка. Я даже не знаю, где Уильям раздобыл здесь ручку и бумагу. У меня определенно не было бы таких вещей, валявшихся где попало.
Когда я открываю ее, я несколько мгновений прищуриваюсь, чтобы разобрать затейливый почерк. Когда я это делаю, я улыбаюсь и прижимаю записку к груди.
Принцесса,
Ни за что на свете не разбудил бы тебя. Спи спокойно. Оставайся в тепле. И больше не ходи по темным переулкам поздно ночью, иначе мне, возможно, придется снова тебя отшлепать.
Я ухмыляюсь, все еще чувствуя призрачное жжение и вызванное этим ощущение удовольствия после властного обращения Уильяма с моим телом вчера вечером.
Потом я снова чувствую себя виноватой из-за того, что он даже не кончил. Боже, я могла бы проснуться в его объятиях, скользнуть под одеяло и разбудить Уильяма, обхватив ртом его уже твердый член.
Я нахожу телефон на тумбочке и щелкаю по экрану. Двадцать одно новое сообщение. Моя ухмылка исчезает. Только одно из них от кого-то, кого я знаю.
Я свайпаю свою фотографию с тремя другими актерами в пабе, который мы посетили прошлой ночью, больше намереваясь узнать, что говорится в других сообщениях. Реальность такова, что я уже знаю, что они нехорошие. У меня просто неприятное ощущение в животе.
Когда я открываю первое, то понимаю, что не ошиблась.
Я не проверяла телефон с тех пор, как ушла из паба прошлой ночью. Множество сообщений сразу после этого и на протяжении всего утра заставляют меня сглатывать горькую желчь.
Красавчик: Прости меня, сексуальная девочка. Я не должен был говорить такие вещи прошлой ночью. Я просто так завидую, что так много других парней чувствовали, как эта сладкая маленькая киска обвивается вокруг их члена, а ты отказала мне в этом удовольствии.
Красавчик: Ты заблокировала другой мой профиль. Я знаю, я знаю. Я это заслужил. Но как я должен извиняться, если ты мне не отвечаешь?
Красавчик: Ты маленькая сучка. Ответь мне.
Красавчик: Какого хрена? Я видел тебя с этим монстром. Видел, как ты бросилась в его объятия, как будто он не какая-то мерзость. Никогда не считал тебя монстро-шлюшкой.
Не в силах больше читать, я швыряю телефон лицевой стороной вниз на кровать. Руки дрожат, а на затылке выступил холодный пот. Кем бы ни был этот парень, прошлой ночью он был в переулке, как я и думала. Это единственное объяснение временной метки в уродливых сообщениях об Уильяме. Это тот же парень, который написал мне ранее. Я знаю это.
Я заставляю себя поднять телефон и заблокировать новую учетную запись, не читая больше сообщений. Затем принимаю душ, достаточно горячий, чтобы кожа сошла с костей, и тру себя мочалкой, пока не чувствую себя почти чистой.
К тому времени, как я одеваюсь и потягиваю кофе, поджав под себя ноги на табурете у кухонной стойки, Морис выходит из своей комнаты дальше по коридору. Я слышу, как он насвистывает, прежде чем вижу его. Этот звук немного рассеивает туман тревоги в моем сознании. По крайней мере, этого достаточно, чтобы я слегка улыбнулась ему.
Морис зевает и потягивается, почесывая живот, прежде чем налить себе чашку кофе и облокотиться на стойку.
— Тяжелая ночка?
Я качаю головой.
Он бросает на меня долгий взгляд, затем пожимает плечами и открывает холодильник.
— Ты уже поела?
— Не голодна.
Еда — последнее, что мне нужно прямо сейчас. Чего я хочу, так это свернуться калачиком в объятиях Уильяма, закрыть глаза и представить, что мир просто исчез. Но уже совсем рассвело, и он не проснется еще несколько часов.