Отдаться ректору или умереть

Старр Матильда

Я насадила булочку на вилку и задумчиво повертела в воздухе, но со стороны Алекса почему-то раздался глухой стон отчаяния.

– Вы должны сначала разрезать булочку ножом, – любезно подсказал магистр. – Обмакнуть в джем и есть вилкой маленькими кусочками. – И без перехода, обращаясь к Алексу, продолжил: – Всё это не беда. В результате несчастного случая бедняжка потеряла память.

– Какого несчастного случая? – В голосе Алекса слышалось уже не отчаяние – самая настоящая обреченность.

Магистр лишь пожал плечами:

– Придумайте

подходящую легенду, Алекс. Доверяю это вам. При необходимости возьмите консультацию в целительском корпусе.

В дверь постучали. На пороге появилась пожилая женщина в длинном мешковатом платье. Алекс тут же скользнул за дверь, а через мгновение вернулся с увесистым свертком.

– Вот одежда для леди, – отрапортовал он магистру, не глядя в мою сторону.

– Отлично, на сегодня вы можете быть свободны. Этой ночью я еще понаблюдаю за нашей гостьей, а утром она отправится в свою комнату. Распорядитесь, чтобы все было готово.

Он уже уходил, когда ректор сказал:

– Минутку!

Помощник обернулся в дверях. Магистр забрал со столика поднос и сунул ему в руки.

– Это стоит унести.

Я даже могла бы возмутиться: что за манера вырывать еду чуть ли не изо рта? Только вот еды на подносе уже не было. Я уничтожила всю.

Глава 5

Оставшись наедине с магистром, я снова почувствовала неловкость. А вот он – явно нет, будто и не оставлял меня у себя в апартаментах на ночь.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он деловито и бесстрастно, словно и правда был терапевтом, у которого я оказалась на приеме.

Я прислушалась к себе. Прежде всего, я чувствовала себя сытой. Как удав, который съел слона. Странно, а вроде бы поклевала буквально как птичка. Впрочем, вряд ли магистр спрашивает именно об этом.

Вроде бы все было неплохо, даже ничего не болело, хотя после падения на пол такое вполне могло быть. Только голова немного кружилась, и ещё совсем не хотелось двигаться, словно слабость какая-то нахлынула. Наверное, эта слабость называется обжорство.

– Хорошо себя чувствую, – ответила я. Вспомнила недавний разговор и поспешно добавила: – Для человека, которого могут использовать для опытов, – так и вообще великолепно!

Сарказм случился непреднамеренно. Я собиралась быть невозмутимой, как глыба льда. Как истукан с острова Пасхи, стоящий передо мной. Но что-то у меня не очень получалось. Наверное, необходима практика.

Магистр и бровью не повёл.

– Пока что вам не стоит этого опасаться, – сказал он.

Пока что! А потом, значит… а потом, значит, запчасти, дедокты… декокты…

Конечно, магистру-то что, его на дедукты никто не разберёт. И права не отнимет. А вот у меня, кажется, проблемы.

Видимо, эти мысли слишком явно отразились у меня на лице, потому что он поспешил добавить:

– Вам не следует беспокоиться. Ваше происхождение останется в тайне.

– Но вы сами говорили, что у меня энергетический контур как из другого мира, что это не перепутаешь…

Он бросил на меня укоризненный взгляд. Ох, точно, про контур – это ведь он не мне говорил, а своему помощнику Алексу. А я бессовестно подслушала. Но стыдно мне вовсе не было.

Ректор отмахнулся, словно бы то, о чем я говорила, было совсем неважно.

– Эту разницу можно скрыть простейшим артефактом. Но меня тревожит кое-что иное…

Он смотрел на меня с явным беспокойством, так, будто у меня выросли рога или нимб. Во всяком случае, его взгляд был направлен именно туда, чуть выше головы.

– Что не так? – Его беспокойство передалось и мне.

– Ваша аура. – Он вдруг оказался рядом.

Я вздрогнула и инстинктивно отстранилась. Если бы не сидела в кресле, наверное, вообще попятилась бы от него в угол, настолько его энергетика подавляла. Или энергетика ни при чём, а всё дело в том, что он просто крупный сильный мужчина, который может сделать со мной всё, что захочет?

При этой мысли меня бросило в жар, а тело словно прострелили маленькие электрические разряды.

– Не бойтесь, я не причиню вам вреда.

Ох, эта фраза, произнесенная густым спокойным голосом, подстегнула моё воображение ещё сильнее. Так и представилось, как он берёт одной своей ладонью оба моих запястья, заводит их мне за голову и… причиняет… причиняет… что-нибудь ужасное. А я вся замерла, не в состоянии ни кричать, ни вырываться, и только кусаю губы, беспомощная, беззащитная… полностью в его власти.

Тем временем магистр, к счастью, совершенно не подозревая, что творится в моем безумном мозгу, опустился перед креслом на колени. Почему-то при виде его бесстрастного лица не где-то там, в облаках, а здесь, чуть ниже моего собственного, я засмущалась ещё больше. А заодно впилась в него жадным взглядом.

У магистра были широкие темные брови, почти идеально прямые и очень низкие, так, что глаза смотрели как будто из черного колодца. Зато глаза оказались светлее, чем я думала, – не черные или карие, а серо-синие, как грозовое небо. Нос – крупный, довольно широкий, с едва заметной горбинкой. А губы…

А на губы я посмотреть не осмелилась. Так, задела их краем взгляда – и от одного этого уже сердце затрепетало так, что захотелось прижать его руками, как бы не вырвалось. Так что пришлось смотреть куда угодно: на белый воротничок рубашки, на крой пиджака, на широкую мощную шею… ой нет, туда лучше тоже не смотреть, мало ли что.

Магистр тем временем прощупывал мою голову, как заправский массажист. Провел горячими, чуть шершавыми пальцами по скулам, нажал на какие-то точки на лбу, осторожно их помассировал. Потом двинулся ниже, запустил руки мне в волосы, начал трогать затылок.