Отдайся искусству

Еленина Юлия

– А где владелец галереи? – спросила я.

– Здесь, – раздалось у меня за спиной, нет, даже почти в ухо, непозволительно близко.

Я обернулась и увидела перед собой мужскую грудь. Не обнаженную, конечно, а обтянутую заляпанной краской рубашкой. Чтобы увидеть лицо, мне пришлось задрать голову так, что шея заболела.

Да владелец скорее похож на уличного художника, который пытается на рынке впихнуть кому-нибудь свою картину, чем на успешного галериста.

– Олег, – протянул он мне руку.

Вот так просто, как будто мы у общих друзей

шашлыки на даче жарим. Хорошо, что к изучению документов в машине я подошла основательно. Впрочем, как и ко всему, с чем работаю. Так что я знала, что передо мной человек, чьи картины занимали весь второй этаж галереи. Олег Львович Вертинский.

Глава 2 Аня

Я слышала о нем, конечно, но лично встречаться пока не доводилось. Хотя многие у нас в офисе совали друг другу журналы и восхищались: «Ой, какой мужчина! А какая улыбка… А на глаза-то посмотрите».

Как я поняла, талант художника мало кого интересовал. По крайней мере что касается женского пола. Иногда в городе я видела афиши с его именем, натыкалась в интернете на хвалебные отзывы критиков.

В общем, Олег Вертинский просто какое-то гениальное и обаятельное чудо природы, если верить СМИ.

– Приятно познакомиться, – ответила я.

– А мне уж как, – улыбнулся этот гений.

Наверное, с моим прагматизмом просто не понять деятеля искусства. Чему он так радуется сейчас? Знакомству со мной? Маловероятно.

Увидев протянутую мне руку, я пожала ее. Обычное приветствие, но Олег Львович не отпустил сразу. Опустил взгляд вниз и начал… рассматривать мои пальцы?

Честно говоря, с такой ситуацией я столкнулась впервые и не знала, как реагировать. В первое мгновение растерялась, потом разозлилась и думала почти по-шекспировски: вырвать или не вырвать? И вообще как это понимать? Сейчас я абсолютно не разделяла мнение большинства насчет восхищения Вертинским. Налицо бестактность. Или он просто привык, что все смотрят ему в рот? Только, само собой, моя оценка никого не интересовала, поэтому надо включить профессионала.

– У вас удивительные руки, – прежде чем я успела продолжить разговор, сказал Вертинский.

Что он понимал под словом «удивительные», даже не хотела знать. Меня сейчас больше волновало, какой форс-мажор мог изменить мои планы и вытащить из стеклянного логова нашего Хомяка.

Кстати, именно шеф и прервал этот спектакль. Думаю, именно так Вертинский и затаскивает женщин в постель. Да, о его похождениях не написал только самый ленивый журналист в городе.

«Мадам, вы так прекрасны, у вас глаза цвета неба (шторма, шоколада, океана и тд с пометкой «нужное подчеркнуть»), а губы, что цветы розы (пиона, гладиолуса, орхидеи), кожа, что бархат (шелк, сатин, дерматин, поролон). И да, я хочу вас поиметь (тоже завуалировать)».

Все это невыносимо банально, а вот руки… Что ж, оригинально, так ко мне еще не подкатывали.

– Олег Львович, рад вас снова видеть, я выполнил вашу просьбы насчет… – начал Матвеев.

–

Игорь Владимирович, спасибо, – отозвался Вертинский, быстро пожав руку моему шефу.

Но этот тон… Вроде такой человек, как будто не от мира сего, а реакция молниеносная. Значит, соображает хорошо, но, видимо, не в плоскости, доступной обычным людям.

Мы так и топтались возле лестницы, хотя я успела окинуть взглядом весь второй этаж. Вроде бы ничего сверхъестественного. Пустых мест нет, все целое… Так зачем я здесь?

А именно этот вопрос так и не был задан.

Дмитрий Сергеевич, который, вероятнее всего, был рациональным и приземленным звеном в этом рабочем тандеме, дождался, пока все приветствия и знакомства закончатся, и сказал:

– Пройдемте за мной.

Пошли мы не в сторону выставочного зала, а к светлой двери, сливавшейся по цвету со стенами, и оказались в просторном кабинете. Дмитрий Сергеевич устроился за столом лицом к двери, мой шеф опустился в кресло напротив него, а Олег Львович занял диван справа от стола. Я окинула помещение взглядом в поисках стула, но не нашла. В итоге со вздохом подошла к дивану. Надеюсь, Вертинскому сейчас не придет в голову поближе рассмотреть еще какую-нибудь часть моего тела. Например, опустить руки на грудь, обвести и сказать что-то вроде: «Она так прекрасна, как два холмика в лучах заходящего солнца». Очень даже оригинально.

Сняв пальто, положила его на подлокотник и присела на диван, обведя всех присутствующих взглядом. Дмитрий Сергеевич перебирал ручки в подставке, шеф наверняка прикидывал, где ближайшая аптека, видимо, корвалол закончился, а Олег Львович… А вот он рассматривал меня так, что я себя почувствовала Моной Лизой, не меньше.

Хотя лучше бы посмотрел на себя. Складывалось впечатление, что его оторвали прямо от мольберта. Даже на щеке пятнышко краски осталось, которое я сразу не заметила. А рубашка вообще шедевр сюрреализма.

И почему Вертинским так все восхищаются?

Но да, стоило признать, что он немного эксцентричный, и, скорее всего, дома я залезу в интернет, чтобы узнать о нем больше.

– Итак, – нарушила я молчание первой, – что случилось?

Глава 3 Олег

– Олег, черт возьми, когда я брался за галерею, то не думал, что мне придется заниматься таким…

Дима мерил шагами мою студию, шумно дышал, и даже волны его напряжения мешали мне сосредоточиться.

– Как тебе? – спросил я, кивнув на холст.

– Олег, ты сейчас издеваешься надо мной? – мне показалось, что Дима сейчас зарыдает.

Он остановился и, глядя на меня, только открывал и закрывал рот, наверняка подбирая в мой адрес какое-нибудь нецензурное слово. Возможно, даже не одно.

– Дима, – вздохнул я устало, – я тебя разве просил делать что-то незаконное?

– Тогда почему сам не обратился к частному детективу, а меня послал? – снова начал ходить из угла в угол, и это мельтешение уже начало напрягать.