Отдел чудаков
Шрифт:
— Так… — шеф Ган перевел дыхание, пытаясь совладать с собой, — чтобы все написали подробнейший отчет, что вы делали этой ночью.
— А нам обязательно? Мы всю ночь просидели в машине, — угроза бумажной работы придала Киру смелости. Ответом ему был тяжелый взгляд.
Сай ткнул брата в бок, и поторопился исправить ситуацию:
— Напишем.
— А ты, — гнев шефа обратился ко мне, — не забудь сдать все чаевые, что получила в этом клубе.
Теперь уже мне было тяжело хранить покорное молчание.
— Я их честным трудом заработала, — неуверенно
— Получение денег от подозреваемого расценивается как взятка и является должностным преступлением, — спокойный голос шефа был обманчив. Плакали мои денежки, а я уже было размечталась, на что их потрачу.
— Сдам вместе с отчетом.
— Убирайтесь с глаз моих. — Шеф Ган махнул рукой в сторону выхода, после чего сжал пальцами переносицу. То ли слезы сдерживал из-за таких непутевых подчиненных, то ли одолела головная боль.
Хитрожопый Сай стоял к выходу ближе всех, и первым выскочил за дверь. Кир тут же последовал за братом. Ухватив Элона за рукав, я потянула за собой расстроенного напарника. Когда дверь за нами закрылась, послышались приглушенные проклятия.
— Дааа… — тихо протянул Кир, ероша волосы, — давненько я его таким злым не видел.
— Плакало твое прикрытие, Аська, — цокнул языком Сай и добавил: — И чаевые тоже.
Один лишь Элон молчал, погрузившись в себя.
Наш подвал навевал тоску как-никогда. Неужели придется попрощаться с работой под прикрытием и закопаться в никому не нужных бумагах? Я к этому не готова. Может, шеф Ган выпустит пар, и сменит гнев на милость? Было обидно за потраченные старания, а голова трещала из-за недосыпа — работа в клубе лишила меня сна. Прежде чем взяться за написание отчета, я решила немного взбодриться и направилась к лестнице.
— Ты куда? — Кир уже вооружился чистым листом бумаги. Братья на удивление ответственно отнеслись к приказу шефа написать подробный отчет.
— За… какао, — недовольно пробурчала я, — как-никак работала почти всю ночь.
Напарники выглядели куда бодрее, вероятно потому, что были нелюдями. Их резерв выносливости куда больше моего. Придется постараться, чтобы не отставать от коллектива.
Покинув подвал, я позволила себе немного расслабиться. Плечи поникли, горькой улыбки как ни бывало. Не так я себе представляла предстоящую карьеру. Да и карьера ли это?
Словно грустных мыслей мне и без того было мало, подходя к кухне я услышала голоса. Когда поняла, что речь идет о нашей команде, замедлила шаг и повременила входить, обратившись в слух.
— Слышал, седьмой отдел в конце квартала распустят, и даже мизерная раскрываемость их уже не спасет, — поделился с собеседником неизвестный, — финансирование урезали и грядет сокращение штата. Повезло что у нас есть эти чудики. Их всех выпрут, а мы останемся.
— И правильно, мы тут крутимся, вертимся, а они знай себе сидят в прохладном подвале и ничего не делают. Вместо того, чтобы раскрывать дела, раз в месяц шарятся по бомжатникам и выдают это за работу.
У меня даже дыхание перехватило от несправедливости. А как будто нам эти дела дают! Спихивают все висяки со своих плеч и сидят с идеальной раскрываемостью. Все в выигрыше, кроме нашего отдела, который признан неэффективным.
Я едва успела спрятаться за углом, когда эти двое покинули кухню. С губ непроизвольно сорвалось заклинание подножки, которое прицепилось к одному из сплетников. Не желая погибать в одиночестве, тот попытался ухватиться за напарника и увлек его за собой, разливая повсюду кипяток. Проблемы это не решило, но немного морального удовлетворения принесло.
Выйдя из-за угла, я юркнула на кухню, без труда отыскав вновь появившийся кофе. По моим подсчетам, до конца квартала оставался месяц. В этот срок мы должны раскрыть дело и не быть пойманными на его краже. Это либо спасет седьмой отдел от расформирования, либо окончательно его погубит.
Стоит признать, в одиночку хранить свое преступление в тайне становилось все сложнее, к тому же, понадобится немало изворотливости, чтобы оправдаться, когда Аранадор Валантурович узнает, что мы раскрыли дело. Выход лишь один — сделать братьев-оборотней соучастниками моего маленького должностного преступления. Вместе с ними мы точно сумеем вывернуться и спасти седьмой отдел.
Эта мысль придала мне бодрости. Я направилась обратно в подвал, но вновь была вынуждена остановиться, услышав нечто подозрительное. Подвал был уже близко.
— Не мое дело, не мое дело, не мое, — бормотала я себе под нос, делая еще один шаг вперед. И так проблем целая куча, ни к чему мне чужое добро.
Но женский плач не стихал, а становился все надрывнее.
— Только одним глазком. — Пообещала я, кладя руку на сердце. — Взгляну, что случилось, и сразу на рабочее место.
Ноги уже сами несли меня к источнику звука. Дверь первого отдела была открыта нараспашку, и женский плач, набирая обороты, разносился уже по всему коридору.
Едва ступив за порог, я тут же увидела несчастную. Она восседала на стуле посреди кабинета, а вокруг нее суетились трое мужчин. Пространство под их ногами уже было заполнено одноразовыми бумажными платками.
— Ну хоть что-нибудь! — В отчаянии растрепал свои волосы парень, сидевший за столом. Подойдя ближе, я увидела, что он трудился над описанием внешности преступника.
— Не помню-ю-ю, — взвыла девушка, которой тут же вручили новую охапку платков. Один за другим они были использованы и отправились на пол.
— И чего же вы тогда от нас хотите?! — закричал другой мужчина, нависая над несчастной.
От его гневного рыка даже мне стало не по себе. Что уж говорить о потерпевшей, которую прорвало с новой силой. Мужская рука судорожно выхватила платок, второй… и застыла. Коробка была пуста.
— Есть у нас еще эти штуки? — накинулся он на коллегу.
— Откуда? — огрызнулся тот в ответ. — Мне коробки обычно на год хватает.
— Так пойди и купи еще! — Опустевшая картонка полетела на пол. Нервы мужчин были на пределе.