Отдел Химер
Шрифт:
— Девушку зовут Ира, — скороговоркой выпалила я. — Случайно шла мимо и решила помочь.
И, поскольку явственно ощущала, как будут чесаться волдыри на моей многострадальной морде, а заодно и на шее, я изо всех сил рванула прочь.
Увы, небо оказалось совсем светлым. Не рискнув лететь, я, встав посреди дороги, остановила проезжавшую мимо машину. С недовольным лицом водитель полез было из кабины, но зеленая бумажка с двумя нулями решила дело.
Подъехав к дому, я усмехнулась, ибо в последнее время не часто пользовалась лифтом, предпочитая входить через балкон. Но, поскольку окна моего тридцатого этажа отражали первые блики, открыла дверь подъезда.
Проснувшись следующим вечером, я поймала себя на мысли, что думаю об Ире. Однако меня ждала работа, и визит в больницу пришлось отложить. Эх, ну почему сейчас не зима? Когда в четыре-пять вечера уже темно и преспокойно можно успеть в любую из контор, работающих, как правило, часов до шести-семи.
Игорек должен был ждать в клубе. Я набрала номер его мобильника.
— Привет.
— Здравствуй, Майк. — По тому, что меня обозвали мужским именем, я поняла, что он на людях.
— Игорь, у меня просьба…
— Конечно, Майк, я слушаю.
— Подъедь в одну из больниц, расположенных в Южном округе, и узнай о состоянии пациентки, поступившей сегодня в пять утра. Девочку зовут Ира, а фамилию, к сожалению, не успела спросить.
— Понял, — лаконично ответил Игорь. Но едва я собралась отключиться, как прозвучал вопрос: — А кто это?
— Игорь, дорогой, — защебетала я, — честное слово, всё объясню при встрече. А пока сделай, как я прошу. — И прервала связь.
Схватив такси, добралась до клуба. Кое-как, что вызвало удивленный взгляд шефа, отработав положенное, поспешно выбежала на улицу и вытащила телефон.
— Ну?
— Баранки гну, — ответили мне.
— Ладно, не тяни резину! — начала злиться я. — Разузнал?
— Жива твоя Ира. Правда, не совсем здорова, но об этом — как только увидимся. — Ну гад, а?
— Сладкий мой, — елейным голосом промурлыкала я, — колись давай. А то в этом несовершенном мире станет на одного не очень здорового больше.
— Тебе, значит, можно, а мне нельзя? — Мне показалось, что он немного обиделся.
— Так я ведь женщина. А ты мужчина.
— Это еще с какой стороны, посмотреть, — заржал секретарь. — Я вот до сих пор не уверен. — Нет, надо срочно что-то делать. А то любимый — пусть пока и платонически — и единственный совсем от рук отбился.
— Короче, ранимый ты мой, — от нетерпения я позволила себе слегка нахамить, — сидишь на месте и терпеливо ждешь меня, понял?
До больницы добралась за двадцать минут и, расплатившись с таксистом, взбежала по ступенькам. Игорь курил, стоя у входа, и, демонстративно погрозив кулаком, я не выдержала и рассмеялась.
— Выкладывай!
— Девушка наглоталась барбитуратов, — выбросив сигарету, начал он. — Как и положено, ей сделали промывание желудка и сейчас спасенная лежит под капельницей.
М-да. Серьезная девчонка. И к осуществлению проекта подошла основательно.
— И всё?
— Если ты про то, кто она, то здесь пока глухо. Частичная амнезия, вызванная шоком.
— Надеюсь, ты договорился и мы можем с ней встретиться?
— Увы. — Игорь виновато развел руками. — Врачиха — Цербер, а не женщина. Мегера в белом халате. Деньги не взяла, говорит, «посещения с пяти до семи вечера».
Такая принципиальность не могла не вызвать уважения, а потому, не особо огорчившись, я спросила:
— Какая палата?
И, запомнив номер, взлетела на седьмой этаж.
Не желая пугать случайных людей, проникла в корпус через окно туалета. Благо, даже дойдя до ручки, наши женщины порой ни за что не расстанутся с возможностью подымить и окна там постоянно открыты. Выбравшись в коридор, заглянула в первое же помещение и, стащив белый халат, в кармане которого к тому же нашлась шапочка, уверенной походкой направилась к нужной двери.
Как и сказал Игорь, моя подопечная лежала в отключке. Поправив одеяло, я присела на табурет, катая в голове невеселые мысли. «Что же случилось в твоей маленькой жизни, что ты предпочла решить все проблемы одним махом?» Несмотря на то что совсем недавно сама порывалась сотворить нечто подобное, я чувствовала себя старой и мудрой. А ведь не окажись в моем арсенале такой малости, как умение левитировать, что бы было? Правильно. Ни-че-го.
Ира дышала ровно, и, не желая ее будить, я тихонько вышла из палаты. Положила халат на место, вернулась в туалет и выпрыгнула в окно.
— Поговорили? — спросил Игорь, едва я оказалась на земле.
— Нет. Малышка спит, и я решила ее не тревожить.
— Понятно… — протянул он.
— Ты вот что… Завтра купи всё, что нужно. Цветы, фрукты, соков там. И днем навести девочку. Скажешь, что ты мой друг. И постарайся узнать, кто она и что произошло.
— Конечно, Майя. — Он дотронулся до моего плеча и тихо спросил: — А ты откуда ее знаешь?
— Вчера утром, сидя на крыше и любуясь городом, вдруг увидела, как дурочка бросилась вниз. Буквально на лету поймала.
— Дела-а! — присвистнул он.
— Ладно, Игорек. — Встав на цыпочки, я поцеловала его в щеку. — Вечером жду.
— Проводить? — с надеждой поинтересовался он. Но я отрицательно покачала головой и взмыла в ночное небо.
По пути домой выдумывала различные причины, которые могли бы подтолкнуть Иру к такому шагу. И, перебирая варианты, пришла к выводу, что в таком возрасте молодые хорошенькие девушки решаются расстаться с жизнью только из-за любви. Которой, по определению знатоков человеческой природы, не существует. Той самой, про которую тысячи лет пишут песни, слагают стихи, и тем не менее остающейся величайшей загадкой для рода человеческого. Мне вдруг вспомнилась песенка из фильма «Король-Олень»:
Любовь — это то, что бывает во взрослом кино,
Любовь — это то, что ребятам понять не дано.
Бывает и в жизни любовь, говорят, —
Но это, конечно, секрет для ребят…
Я невесело усмехнулась, ибо за попытку разгадать эту маленькую тайну, каждое поколение платит молодыми жизнями.
В таком вот философском настроении я прилетела домой и завалилась спать.
— Доброе утро. — Игорь лыбился, и, разлепив глаза, я запустила в него подушкой.
— У-у, рыжий! — И деловито осведомилась: — Сходил?