Отдел ППП;
Шрифт:
В конце концов, они сошлись во мнении — я такая мегера, что, несмотря на молодость («уже под сорок, а все девочку из себя строит»), привлекательность («крашеная голенастая кобыла») и даже доставшуюся в наследство избушку («это ж, почитай, элитная недвижимость в городской черте!»), мужья от меня бегут с завидной регулярностью.
Ну, допустим, что из мужей она видела только одного, и с Антоном, и с Валерой я рассталась ещё до переезда в эти роскошные апартаменты, но факт налицо.
Версии про порчу и венец безбрачия заставили сдержанно хихикнуть, а потом пришел муж той самой неизвестной собеседницы и предложил бабам заняться делом, а не чесать языками. Эх, такое веселье обломал.
— И вы никак не отреагируете?
У меня появилось большое желание таки пустить в ход лейку, но пришлось сдержаться, это не Юра подкрадывался, это я слишком увлеклась подслушиванием.
— В смысле?
Парень уселся на верхнюю ступеньку крыльца, сосредоточенно хмуря брови, и сорвал травинку, которую тут же сунул в рот:
— Ну, вы же все слышали. Неужели не хочется ничего сделать?
Садовый инвентарь я пристроила возле клумбы, а сама подошла ближе, чтобы и наша беседа не стала достоянием общественности.
— У меня такое ощущение, что тебя вообще ничему не учили… За что мстить? За сплетни? И как ты себе это представляешь? — легонько толкнула стажера ногой и, дождавшись, когда он подвинется, села рядом. — Чем меньше мы вмешиваемся в жизнь обычных людей, тем лучше. Да, бывает, хочется что-то такое сделать, но получится только хуже. Ты же не станешь пытаться загрызть того, что ляпнул какую-нибудь ерунду, для тебя оскорбительную? К тому же, чем чаще ведьма прибегает к разрушительным чарам, тем больше это затягивает. Зависимость от ведовства не намного легче наркомании, только подсаживаешься на ощущение собственного могущества. И, рано или поздно, начинаешь делать то, с чем потом приходится разбираться работникам нашего ведомства. Знаешь, какое самое страшное наказание для ведьмы? Не заключение и даже не смерть. Блокировка сил.
— А как это вообще возможно? Если это врожденная особенность, то и лишить её, по идее, нельзя, — травинку он уже измочалил и теперь примерялся к следующей.
— Лишить нельзя, но можно заблокировать, — я не смогла удержаться и чуть повела плечами. Почему-то ощущение было, как от сквозняка по голой коже. — Грубо говоря, нити, которыми ведьма связана с окружающим миром, отсекают. Сила остается, но она оказывается заперта внутри. Поверь, это страшно, потому что она, не находя выхода, постепенно сжигает носителя.
— И сколько в таком состоянии можно прожить?
— По-разному. Кто пять лет, кто десять, есть те, кто этого почти не замечает. Чем сильнее ведьма и чем активнее она использовала дар, тем более ощутимым будет «откат» после блока.
Юра притих, что-то напряженно обдумывая, а мне перехотелось общаться на эту тему дальше. Не то, чтобы она была для меня такой болезненной, просто резко захотелось побыть одной.
Я уже открыла дверь в дом, когда он все-таки спросил:
— За что вас лишили силы?
Надо же, резвый какой, уже и это узнал. Интересно, кто ему рассказал и когда?
Можно было бы отказаться отвечать, но вместо этого решила, что так даже лучше. Пусть узнает правду от меня, заодно и поймет, что я не тот кандидат, который станет возиться с ним, подтирая сопли и вызволяя из неприятностей.
— «Умышленное причинение тяжкого вреда существу, не владеющему магией, осуществленное с помощью ведовства». Статья тридцать вторая, часть третья. «Доведение до самоубийства с помощью магии». Статья…
— Я помню, какая это статья.
— Молодец, неси зачетку. Это всё? — я так и продолжала стоять с занесенной над порогом ногой, ожидая, когда у одного неугомонного закончится острый приступ любопытства.
Он молча кивнул.
Вот и славненько.
Уже прикрывала дверь, когда услышала последний вопрос:
— Вы когда-нибудь сожалели?
Отвечать я не собиралась, и, скорее всего, Юра не ждал этого, поэтому с чистой совестью направилась к себе, заглянув по пути на кухню. Надо же, посуду вымыл, стол протер.
Настроения вышивать не было, а значит, не стоит и браться, иначе потом придется выпарывать неправильные крестики, поэтому я прихватила книгу и закрылась в спальне.
Жалела ли я когда-нибудь о том, что сделала?
Да, жалела.
Например, о том, что эта тварь сдохла так быстро, всего-то пара месяцев. Но душу немного грело понимание, что это время он провел в психушке.
Глава 6
Я сдавала квартиру не для того, чтобы получать жалобы, а для того, чтобы получать деньги.
Вот никогда бы не подумала, что это настолько приятно…
Сильные движения рук, размеренные и в то же время завораживающие.
Закушенная от сосредоточенности губа.
И взгляд какой-то затуманенный, обращенный в себя.
Сорвавшаяся тягучая капля, оставившая влажный след…
— Можно узнать, что здесь происходит?
Незнакомый мужской голос вырвал меня из состояния «дзен», а жаль. Когда ещё за таким понаблюдаешь.
— Простите, а вы кто? — спрашивала я, ещё не успев повернуться, а когда увидела говорившего, неохотно спустила ноги со скамеечки. — А, Алексей Егорович, добрый день.
Юра тут же замер, с надеждой взглянув на отца, пришлось жестом указать стажеру на незаконченную работу. Тот с обреченным вздохом ухватился за кисть покрепче и продолжил сосредоточенно размазывать краску.
Кто-то мог назвать это использованием служебного положения и даже легкой формой рабства, но я бы поспорила. Что может лучше донести до провинившегося степень его прегрешения, чем принудительный труд? Разве что тот же принудительный труд на мою пользу.
— Вы так и не ответили.