Отдел странных явлений: Лесоморский детектив
Шрифт:
Вот обследует Иван пианино, а позже мы с ним мои догадки обсудим. Думаю, расследование, наконец-то сдвинулось с мертвой точки.
— Белое пианино или черное, с пятном или нет — не важно. Анька пропала, и завтра Кощеенко на беглянку в деканат докладную напишет, а ее отчислят. Он не верит в чудеса, даже если увидит их своими глазами. Сбежала за самогоном и точка, — тем временем причитал Костя.
Программист надулся и посмотрел на коллегу как на последнего идиота:
— Если мы твоей Ане не поможем, то, не исключено, что ей будет уже далеко не до декана и универа. У нас
Парень кивнул.
— Допустим, после сегодняшнего я поверил.
— И всем заправляет, возможно, одна мертвая кеметская царевна, — продолжил развивать мысль я. — Только не пойму, зачем нужна инсценировка страшных анекдотов? Неужели нельзя потихоньку подкрасться, похитить девушку и убраться куда подальше?
— Какая-какая царевна? — сощурившись, попросил уточнить Костя, не слушая остальные доводы.
Ах, да, совсем забыл, в этом мире моя родина зовется Египтом, и быстро поправился.
— С чего ты взял, что она египетская, а не багдадская? — пожал плечами Костя, оказавшийся специалистом по Востоку.
Я было перечислил все особенности ее костюма, но и мой собеседник тоже назвал немало фактов в пользу багдадского происхождения главной героини сегодняшнего действа. А еще вчера некая простыня просила молодой крови. Не исключено, что материей управляла именно эта женщина.
— Вампир, — заключил Иван, — восточный вампир. Надо будет попросить информацию у Мар…
Он не стал договаривать имя начальницы, осекся, ведь Костю вовсе не следовало посвящать в секретные дела нашего отдела.
Пока Иван разговаривал с другом музыкантши Ани, я решил открыть пианино и засунуть туда голову. Если верить Косте, то вся нечисть вылезла именно из-под крышки.
— Какой интересный музыкальный инструмент! — любопытствовал я, тыкая пальцами на красные фетровые молоточки.
Однако, ничего, кроме них, найти не удалось.
— А давайте сыграем! Вдруг после этого нечисть полезет? — предложил Дураков. — Кто умеет.
Костя тут же вызвался, однако поспешил добавить, что побаивается.
— Чего страшного-то? — пожал плечами программист, фальшиво наигрывая собачий вальс. — Ты же знаешь, что из пианино должен вылезти маленький красненький чертенок и украсть с собой одну вожатую, так? Что бояться-то? Вроде бы не барышня. Вот Юля…
Он лукаво посмотрел на меня, увлеченно разглядывающего молоточки и пытавшегося понять, в каком месте внутри пианино находится вход в параллельное подпространство.
— Камиказде? — музыкант одарил меня озадаченным взглядом.
— Не угадал, — лыбился Иван. — Впрочем, даже если ее поймают, их ждет полнейшее разочарование.
Да, если царевне и ее монстру нужны исключительно девушки, то им очень не повезет.
Но как старательно бы ни играл вожатый пятого отряда, сколько бы ни пели мы с Дураковым, девушка и демоненок не отозвались на наши куплеты. Аня, естественно, тоже не вернулась.
Только когда начало светать, мы разошлись по корпусам, чтобы поспать несколько часов до завтрака.
А следующий день готовил новые неприятности.
Когда отряды вернулись, накупавшись в речке, в лагерь, то все оторопели: на домике штаба большими белыми буквами кто-то разборчиво написал нецензурное слово и проиллюстрировал сказанное. Ребята из старших отрядов, переглядываясь, заржали, и принялись спрашивать друг друга: кто же додумался до такого великого деяния.
Кощеенко был вне себя от ярости, он тут же устроил экстренную линейку и принялся пристыжать всех вожатых вместе взятых, потому что это они не досмотрели, когда же хулиганье написало непечатное слово из трех букв. Потом он перешел на выговоры в наш адрес. Не смогла Марго блокировать этакий полет мысли директора лагеря колдовством.
— Из-за этих несознательным элементам вожатая Анна Чугуева решила уехать.
— Но Ипполит Трофимович, — попытался выгородить своих подопечных Костя, — а как же девочки-фрики и белое пианино.
Дети, особенно из младших отрядов, открыли рты, переглянулись и внимательно слушали.
— А тебе, Метелкин, меньше курить надо за туалетом вместе с этой несознательной Шаулиной из третьего отряда. Видел я, откуда она этот занюханный баян притащила, по которому все с ума сходят и песенки народные поют. А еще я приметил, с кем в компании она оттуда возвращалась — это ж наши штатные курильщики: Вовочка и Петечка.
Два парня, с которыми мы вчера пели о лопушках, вышли к директору и принялись произносить пафосные речи о красоте русского народного фольклора. Невысокой хрупкой девушке Юле, то есть мне, было очень приятно, когда после громких слов ребята начали защищать меня. Будто бы это я им провел разъяснительные беседы о вреде курения.
— Еще один выговор, Шаулина, и я вашему ректору докладную по факсу отправлю! — пригрозил пальцем Кощеенко.
Не понимаю, в чем мы-то провинились? Песню разучили, курить бросили, а я все равно виноват.
И тут весь лагерь зашелся от смеха. А у меня от несказанного удивления самопроизвольно раскрылся рот. На лбу у директора лагеря вдруг начала вырисовываться татуировка с неприличным словом, означающим мужчину нетрадиционной ориентации.
— И это не смешно! — взвыл начальник лагеря, думая, естественно, не о надписи на лбу, а о незавидном будущем Юли Шаулиной.
Оно меня интересовало меньше всего: если девушку выгонят из университета, мне больше не придется сдавать экзаменов по божественной связи и рисовать на листочках в каждой строчке палочки, используемые парасхитами для вынимания мозгов. Не пойму, почему их в Москве зовут странным словом — интеграл, а запись с этой палочкой — общим решением какой-то дифуры. [7]
Детей было не остановить. Им покажи палец — ухохочутся, а тут такая роспись на лице у директора. Кощеенко негодовал, топал ногами, воздавал руки к небу, но никто его не слушал.
7
Дифференциальное уравнение.