Отдел странных явлений: Обмануть Богов

Котенко А. А.

— Можете покинуть вагоны до устранения завала.

Двое нетерпеливых мужчин тут же сорвались с мест и кинулись посмотреть, что там такое стряслось.

— Приехали… — вздохнул Ваня.

— Ничего страшного, — успокоила его Юля.

— А давай посмотрим, что там за завал! — предложил мальчик, и подруга бодро кивнула.

Не сидеть же на твердой скамейке несколько часов, если даже машинист разрешил выйти на улицу.

У первого вагона столпились, пожалуй, почти все пассажиры. Бабульки охали и ахали, проклиная правительство и нынешнюю власть. Несколько женщин, поняв, что в ближайший час ситуация

не изменится, махнули рукой и направились в тень деревьев, чтобы посидеть и подождать. Особо нетерпеливые, и те, кто ехал до ближайших станций, обошли упавший на пути тополь и направились вперед по рельсам. А к двоим ругающимся рабочим, что ехали в одном вагоне с детьми, присоединилось еще с десяток мужчин. Если вычеркнуть из их речи все междометия, можно было понять, что они собирались помочь железнодорожникам оттащить дерево в сторону. У одного даже пила с собой была.

Но машинист, невысокий пожилой человек, почесав седую бороду, заключил:

— Не прикасайтесь к этой куче. По инструкции не положено.

— Но почему? — взревел густым басом один из мужчин, уже успевший обломать несколько веток.

— Не положено! — повторил, нахмурившись, машинист и одарил добровольного помощника тяжелым взглядом. — Путейщики должны разобраться.

— Сколько их ждать-то? — встрял кто-то из толпы.

Но машинист, подоспевший к нему помощник и милиционер стояли на своем. Многие разошлись: кто-то вернулся в электричку, кому-то больше пришлось по душе сесть на траву или под деревья, некоторые отправились погулять у моря, еще несколько человек решили обойти завал и добраться пешком до ближайшей станции.

Ваня с Юлей еще несколько минут стояли рядом с завалом и молча смотрели на большие серые камни, пока милиционер не поинтересовался, где родители.

— В последнем вагоне, — махнула рукой Юля и тут же бросилась прочь.

— Почему ты не сказала им правды? — шепнул Ваня, когда они устроились под одним из деревьев.

— Они не поверят в гидру и оборотней, — насупившись, бросила девочка, — за дурачков примут.

Дети не считали время. Изредка они поглядывали на поднимающееся все выше солнце. Вскоре со стороны Сочи прибыл служебный состав, и сошедшие оттуда люди принялись что-то активно обсуждать с машинистом. Пассажиры, не стремились уже подойти к дереву, а просто внимательно смотрели в ту сторону в надежде, что его скоро отбросят в сторону.

— Ой, — вдруг Юля дернула друга за плечо, — смотри, лошадка!

Она ткнула пальцем в сторону красного дома, где за деревьями маячила белая лошадь в яблоки. В зарослях был виден только круп и длинный хвост.

— Какая красивая, — заворожено прошептал Ваня, — у моего деда в деревне только черные и коричневые водились, не помню, как правильно по мастям их. А пойдем покормим. Все равно, еще долго ждать.

Машинист и подоспевшая милиция просили пассажиров отойти от головы состава как можно дальше, чтобы никого случайно не задеть.

— А пойдем! — Юля собрала арбузные корки и направилась в лес.

Мальчик бежал за ней, не отставая. И не важно, что трава становилась все выше, а деревья росли все чаще. Грациозный белый конь завораживал, словно звал к себе.

— Коняшка, а, коняшка, — робко протянул Ваня корку, когда дети почта подошли к лошади.

Подходить с крупа нельзя, этому мальчика учил дед в деревне, поэтому он остановился чуть поодаль, надеясь, что животное, заслышав шум, само заметит их с Юлей. Реакции коня не пришлось долго ждать, кусты зашевелились, и перед детьми появилась… человеческая голова.

У лошади было мужское тело. Кентавр, красивый, стройный, мускулистый, с золотистыми волосами до плеч и злобным взглядом светящихся красных глаз. Он медленно поднял лук и прицелился. Дети, поняв, что принятый за безобидную лошадку монстр явился за ними, попятились. Надо бежать, со всех ног. Электричка не так далеко, но они понимали — не успеть. Как только они сделают хоть одно резкое движение, кентавр выпустит стрелу. Это сейчас, словно желая подразнить или напугать, он не торопился отпускать тетиву. Он злобно смотрел на добычу.

Кентавры добры и мудры, — не далее, как вчера читали Ваня с Юлей в библиотеке. Наверное, за тысячи лет они очень сильно изменились, иначе бы человек-конь не стал поднимать лук на безоружных детей.

Юля шагнула вперед.

— С ума сошла? — дернул было ее за плечо Ваня, но подруга резким движением сбросила его руку.

— Беги, Ваня, им нужна я! — смело заявила девочка, расставив руки в стороны

— Отойди, — не отступался мальчик.

Только кентавр, стиснув зубы, почему-то не стрелял. Он мотал головой из стороны в сторону, но не выпускал стрелы.

— Беги! — взвизгнула Юля и, резко развернувшись, кинулась к ближайшему дереву.

Только оказавшись под прикрытием толстого ствола, она в шоке посмотрела в глаза другу, который прыгнул туда же. Стараясь создавать как можно меньше шума, дети выглянули из-за дерева. Убийца все еще стоял на своем месте, глядя по сторонам, словно Юлино поведение вывело его из колеи.

— Странно, почему он не хочет меня уби…

Ваня закрыл ей рот рукой и, потянув за собой, свалился на спину. Как раз вовремя, потому что через секунду в дерево вонзилась стрела, а раздосадованный кентавр медленно стал пробираться к тому месту, где прятались дети.

— Уходим, — шикнул Ваня и бросился в кусты.

Сглотнув от ужаса, девочка последовала за ним. За спинами у детей раздался громкий шелест, и девочка тут же легла на живот, стараясь как можно сильнее прижаться к земле. Хаотичные резкие действия и лес могли стать спасением для двух детей. Низкие ветки деревьев хлестали кентавра по торсу, да и в траве по колено ему передвигаться было неудобно.

— Выходите, малявки! — человек-конь, злился все больше. — Вам все равно не скрыться.

Дети сидели за кустом, дрожа и боясь сказать друг другу хотя бы слово. Один звук, и они покойники.

'Я не поняла, почему он не хотел стрелять в меня! — мысленно передала другу Юля.

'Просто не ожидал, что ты сама сдашься', - предположил мальчик.

'И что теперь делать? Не вечно же сидеть в кустах! Может, сдадимся? — даже в мыслеречи голос Юли сорвался, и девочка, не желая больше ничего говорить, прижалась к плечу друга.

'Нет, — насупился мальчишка, — если ввязались в историю, достойную голливудского фильма, надо идти до конца, или мы не герои? Твой допотопный чудак решил, что мы сможем его защитить, назвал тебя хранителем, а ты сдаешься каким-то кентаврам?