Отдых у моря
Шрифт:
— Мадам, мадам, вы мальчика ищете? — остановил Люсю женский голос. — Он у нас в палатке, завтракает.
Люся вернулась. Теперь она шла расслабленно, и по щекам у нее катились слезы.
— Ну что ж вы плачете? — удивилась женщина. — Коля, иди, тебя мама ищет.
И Николка вышел из палатки в своем зеленом свитерке с какой-то оладьей в руках и с блестящим от масла подбородком.
— Свинья! — крикнула Люся в порыве неистовой радости. — Как ты смел без спросу уйти из дому?
Она схватила Николку за руку и дернула.
— Как ты нас с папой напугал! — сказала Люся.
Вместе с Николкой Люся пошла разыскивать Костю. Она нашла его километрах в двух от дома, у самого совхозного склада, где за деревянной оградой огромными штабелями стояли ящики с грушами, сливами или пустые. У Кости при виде сына хищно заблестели глаза, и он потянулся было расстегнуть ремень. Но Люся сказала:
— Это тебя надо выпороть!
Костя надулся и до самого дома шел молча, Люся и сама поняла, что слова ее подрывали в Николкином мнении отцовский авторитет, но очень уж она обалдела от радости; сама не знала, что говорила.
Впрочем, за арбузом все помирились. Арбуз оказался не только большой, но еще сочный и сладкий, просто шикарный арбуз, так что нельзя было от него оторваться. За арбузом Люся сообщила и о комнате.
— На самом-самом берегу моря, в десяти шагах от пляжа! — хвастливо рекламировала она. — А хозяйка, старушка — совсем одинокая и очень милая.
— Удивительно! — восторгался Костя. — Как это тебе удалось?
Люся несколько охладила его восторги, сообщив, что новая хозяйка назначила за комнату девяносто рублей в месяц, это выходит три рубля в день.
— С шашлыками придется покончить, — объявила Люся. — И в кино тоже будем ходить пореже, кино и в Москве есть. Зато сможем спокойно и досыта спать.
— Три рубля в день! — покачал головой Костя. — Я зарабатываю три пятьдесят…
— Не ной! — оборвала его Люся. — Не каждый же год мы ездим на юг.
— Я буду весь день купаться, — заявил Николка.
— А я один день совсем не пойду купаться, а буду двадцать четыре часа спать, — мечтал Костя.
— Хоть сорок восемь, — сказала Люся. — Но с Ксеней будешь рассчитываться ты.
— По-моему, тебе удобнее, — сказал Костя.
— Нет, не удобнее! — отрезала Люся. — Я нашла комнату, а ты рассчитаешься. Будем неприятные дела выполнять по очереди. Вон она как раз идет. Возьми деньги… А я пойду собирать вещи. Николка, пойдем!
И Люся малодушно нырнула в свое жилище, оставив Костю выпутываться, как сумеет.
— Не желаете ли арбуза, Ксения Георгиевна? — спросил Костя, когда хозяйка подошла ближе. — Очень сладкий.
— Ха-цу албуз, — бойко отозвалась на приглашение Машенька.
Хозяйка поставила корзину, прошла с Машенькой в сад и села на скамью.
— Уморилась с этими сливами, — сказала она. — Столько нынче народилось, что ветки
Костя отрезал по ломтю арбуза хозяйке и Машеньке. Так как портить аппетит тут же после угощения он считал бестактным, то и не спешил начать острый разговор. А тем временем с веранды и из всех пяти комнат просторного дома начали выходить заспавшиеся по случаю неважной погоды курортники, и при них Костя счел совсем уже неудобным рассчитываться с хозяйкой. Он пошел к Люсе, отдал ей деньги и сказал:
— Ты это затеяла, ты и расхлебывай.
Люся наградила мужа презрительным взглядом. Но этого ей показалось мало, и она сказала:
— Я не думала, что ты такой трус. И что тут в конце концов особенного?
— Ничего особенного, — сказал Костя, — а я не буду.
Пришлось Люсе идти к хозяйке самой.
Ксеня мыла сливы для варенья, а Машенька возилась около с котенком. Машенька, когда не ревела, выглядела очень славным ребенком.
— Ксеня, — сказала Люся без всякой психологической подготовки, — мы уезжаем.
— Как… уезжаете? — опешила хозяйка. — Куда?
— На другую квартиру, — объяснила Люся, внутренне страдая от обиды, которую она нанесла этим сообщением хозяйке. — У вас очень шумно, Костя не может спать, у него уже дергается веко… И нет подушки… Вот деньги за девять дней и еще пять рублей за то, что мы раньше времени…
— Так не делают, — перебила хозяйка, не принимая денег. — У меня двадцать шесть человек живет, ни у кого ничего не дергается, никто не уходит…
— Вы извините, но мы не можем, — твердо проговорила Люся.
— Я бы на ваше место настоящих, хороших курортников пустила. Люди приходили…
— И еще придут…
— Еще придут! Поселились, так надо жить. Я вас не звала — сами явились, сами согласились…
Люся положила деньги возле тазика со сливами и пошла прочь. Хозяйка продолжала ворчать, постепенно все повышая голос.
— Я вам свою кровать уступила, сама с мужем на полу валялась, а вы так поступаете! Еще арбузом угощают! Нужен мне ваш арбуз!..
Под это ворчанье Костя с чемоданом, Люся с рюкзаком и Николка с резиновым крокодилом вышли за калитку и торопливо направились на новую квартиру.
— Дура я, — самокритично заявила Люся, — не оставила задатка. Вдруг придем, а квартира уже занята?
8
Это действительно оказалось на самом берегу моря, как раз напротив шашлычной-чебуречной. Люся храбро, как домой, вошла в калитку, жестом приказав Косте и Николке следовать за нею, поставила на землю сумку и сказала:
— Ну, вот и пришли.
Сообщением этим Люся хотела обрадовать толстую старуху в просторной юбке и темной кофте, которая сидела на земле, широко расставив ноги, и перебирала фасоль. Костя догадался, что это и есть «очень милая старушка» и попытался произвести на нее хорошее впечатление.