Отец и сын (сборник)
Шрифт:
Подходит ко мне в этот сладкий момент старушка и говорит: «Сынок, ну что ты стоишь здесь, рот разинул? Ты когда будешь бельё-то выдавать?»
«Ты что бабка? Какое тебе бельё?»
А потом, с ужасом, до меня доходит, что она приняла меня – орла – за проводника в поезде и ждет, когда я ей буду выдавать простыни и наволочку. А я, «проводник», всё стою и стою в тамбуре, подбочениваюсь, принимаю героические позы, а своим делом не занимаюсь.
Мне делается смешно, я уже начинаю смотреть на своё отражение более спокойно –
И потом понимаю, с грустью, что окружающий меня мир – огромен и отнюдь не принадлежит мне.
И я в этом мире – песчинка.
Аминь+
Как научиться жить в любви
(Арктика. Настройка антенны)
Жизнь в любви есть великая радость, высшее блаженство. И Бог захотел, чтобы и другие существа получили эту радость. Для этого Он создал мир.
В наше время арктические рейсы ледоколов редко бывали короче шести месяцев.
Навигация по Севморпути начиналась в мае, а заканчивалась в октябре.
Летом в Арктике сравнительно тепло.
Термометр на солнце разогревается до 30°, но если сделать замер в тени, то температура может быть и минус 5°.
Солнце не заходит за горизонт несколько месяцев, и белая ночь позволяет наслаждаться ледовыми красотами круглосуточно.
А любоваться есть чем: безбрежный ледяной, сколько хватает глаз, простор.
Ни души на сотни миль вокруг.
Поражает воображение первозданная мощь, грандиозный размах и чистота окружающего нас мира.
Понимаешь и ужасаешься – как Бог из ничего создал всё это…?
Над головой – чаша бездонного голубого незамутненного индустрией неба.
Воздух прозрачен.
Вольный ветер, если зазеваешься, сам заполняет тебе лёгкие, своим напором сбивая привычный ритм дыхания.
Ослепительное – на него и не глянешь – солнце.
Штурманы на вахте носят черные курортные очки, чтобы не ослепнуть – свет ото льда отражается и режет глаза, как от электросварки.
Когда мы идем по открытой воде – тогда глаз нельзя отвести от играющей на солнце морской волны цветом, в зависимости от глубины под килем, – от нежной бирюзы до глубокого ультрамарина.
Промоины пресной талой воды тут и там синеют в белом льду, напоминая собой декоративные курортные бассейны.
Красота…
Только нелюбопытному и невнимательному наблюдателю Арктика кажется безжизненно мертвой. Заполошные чайки никак не насытятся – кричат дурными голосами – плотной стаей вьются за кормой ледокола, выхватывая что-то из воды.
Говорят, что чайки – это души погибших моряков.
Может так оно и есть,
Изредка, на больших ледовых полях, попадается задумчиво бредущий властелин этих мест – белый медведь – самый крупный хищник на земле. Мишка, кроме всего, отличный пловец – может плыть, если ему потребуется, в открытой воде по многу миль. Медведь имеет острые когти – длиной с человеческий палец, и острый ум.
Однажды мы наблюдали, как медведь расправился с брошенной ему банкой сгущенки – легкое движение когтистых лап – и вот уже Миша слизывает с них сладкую тянучку.
Иногда встречается на отдельной льдине похожий на нашего боцмана (своей мордой и важной повадкой) морж с самочками своего гарема. Морж – серьёзный зверь. Длина взрослого самца – 4 метра, вес – более полутора тонн. Нам он кажется толстым, неуклюжим и ленивым – подходи и бери его голыми руками. Но это не так. Даже не всякий белый медведь отважится напасть на матерого моржа – молниеносный удар моржовых клыков может сильно поранить, а то и убить мишку.
Вот юркие тюлени, завидев громаду ледокола, ныряют со льдины без брызг в воду и уже с безопасного расстояния изучают нас своими внимательными черными глазами.
Бывает, что линялый летний писец, похожий на облезлую дворняжку, не обращая на нас внимания, стоит, опустив голову, нюхает лёд, долго и мучительно соображая – как же ему теперь перебраться на противоположную сторону канала?
Летом морской соленый лед (в отличии от речного пресного) не такой крепкий, как в зимние морозы. Лёд от корпуса ледокола колется легко, лопается с арбузным треском, иногда чпокая звуком слюнявого поцелуя, осыпает ледяными брызгами всё вокруг.
Огромные, иногда бывает что размером и с деревенскую избу, вывороченные штевнем из ледового поля глыбы с шумом-уханьем и сопеньем всплывают за кормой. Они долго ныряют, трутся друг о друга, кружатся, как бы вальсируя в водяных струях трёх мощных винтов атомного ледокола.
Радостно, весело делается на душе, когда начинаешь осознавать всю силу нашего атомохода, быстро идущего в нетяжелых льдах на трети своей мощности. Чувство общности с чем-то великим, созданным, по Божьей милости, человеком, возвышает сердце и наполняет его гордостью за русских людей, создавших такую фантастическую конструкцию.
Слова: Россия, Родина, Русь начинают наполняться духовным смыслом и теплым чувством собственной сопричастности к махине в миллиарды раз большей нашего ледокола…
Что такое наш ледокол? – Сложное плавучее инженерное сооружение. С атомным двигателем. Это, грубо говоря, плавучий дом с лифтом на девять палуб.
Жизнь на нем разбита на вахты. Каждая вахта длится 4 часа. Затем у моряка 8 часов отдыха. Затем опять вахта. Затем опять отдых 8 часов. И так весь рейс. Все полгода. Или дольше…