Отец моего ребенка
Шрифт:
— Вы обнимаетесь? — спросила малышка.
— Обнимаемся, — ответил Павел, прижав меня к себе, и прошептал. — Отшлепать тебя надо.
Покосилась в сторону комнаты, в которую Волков просил не заглядывать. Боже, надеюсь, она не похожа на комнату из пятидесяти оттенков? Мало ли, вдруг у Волкова изменились пристрастия за четыре года.
— Я хочу кушать, — сказала дочь.
— Я тоже, — добавил Павел.
Повела семейство в кухню кормить. Волков из-за болезни на диете, а я старалась все-таки все врачебные рекомендации соблюдать. Так что пришлось хорошенько подумать,
Катюшка быстро съела овсяную кашу с молоком и поспешила в зал смотреть мультики.
— Я подумал над твоим наказанием, Оль.
— Может, обойдемся? — спросила. — У меня кожа нежная, если что.
— Поскольку, пока что мне твоего оленя не смыть, будет справедливо, если я на тебе тоже что-нибудь нарисую.
— Тоже зеленкой?
— Нет, можешь выбрать краски сама.
— И что собираешься рисовать?
— Это секрет. Думаю, лучше сделать это в ванной, чтобы не заляпать квартиру.
— Я так понимаю, что лучше в купальнике, чтобы не испачкать одежду.
— Именно. Не волнуйся, я даже с тебя смою все это.
— Надеюсь, без приставаний?
— Оль, когда я к тебе приставал? Я же у нас сама невинность.
Усмехнулась на это заверение, но согласилась. Хотя бы просто из любопытства, что же такого придумал Волков — фантазия-то у него богатая. Плюс, должна признаться, мне скучно.
Как только Катюшка заснула, достала свою палетку с аквагримом, кисточки и губки. Что бы Волков на мне ни нарисовал, смоется это легко и быстро. Переоделась в купальник и отправилась в душевую, где меня уже ждал Волков. Павел был в джинсах и футболке. Ему пока нельзя мочить кожу. Отдала ему краски и губки и прошла в душевую кабинку, бывший следом за мной.
— Оль, повернись спиной.
Я послушалась, чувствуя, как по телу бегут мурашки — в душевой прохладно или это у меня от нервов? Павел не спешил, устроился поудобнее. Я слышала, как он размешивает краску. Наконец, он коснулся меня губкой. Но вовсе не там, где я ожидала. Он аккуратно провел спонжем по внутренней стороне бедра, так, что мурашки побежали гораздо сильнее.
— Эй!
— Оль, ну мы же не договаривались, где конкретно я буду рисовать. Нужно было это оговаривать заранее.
Черт. Вот же сглупила.
— Надеюсь, ты понимаешь, что под купальником рисовать нельзя?! — сердито заявила.
— Не волнуйся, мне хватит места.
В голосе Волкова читалось, что он явно знает, что делает. В этот раз он провел кистью от мочки уха до шеи, заставив меня зажмуриться. Щекотно, но приятно, а ведь это самое начало. Признаться, месть он приготовил гораздо более изящную, чем я.
Павел был моим первым мужчиной и хорошо знал, где и как меня трогать, чтобы соблазнить. И то, что сейчас он касался меня не пальцами и губами, а кистями и губкой, не сильно снижало результат.
Похоже, это будет пытка. Причем самая приятная из всех.
Новое касание, и я вновь прикрыла глаза и крепко сжала зубы, чтобы никак не показать свои эмоции. Эх, а ведь он же с меня потом эту краску смывать будет. Боже, на что я подписалась?!
А Павел постепенно наносил на меня краску. Даже не могла представить, что он там делает. Мысли витали совсем в другом направлении. Только бы удержаться. Я вся дрожала. Я сильная, я справлюсь с этим искушением…
— Не подглядывай!
Каждое неторопливое движение — пытка. Павел явно растягивал удовольствие, покрывая мое тело краской сантиметр за сантиметром.
Так хочется поддаться и привычно отзываться на ласку. Приходилось постараться, чтобы не подать виду. Краем глаза видела, как на пол душевой упало несколько капель краски. Синей и желтой.
Волков медленно проводил губкой по спине, его рука спускалась все ниже. Он ненавязчиво, будто случайно, касался пальцами кожи. Я ощущаю его горячее дыхание возле своей шеи. Кажется, еще секунда — и он коснется моего плеча губами. Но проходит секунда, и я понимаю, что это только кажется. Ведь я сама просила его обойтись без приставаний. Но это не мешает мучить меня предвкушением.
— Расслабься, милая.
— С тобой расслабишься, милый, — поддела его.
Павел на это лишь ласково провел губкой по плечу.
— А теперь повернись ко мне.
Чувствовала, что все до этого было лишь прелюдией к настоящей игре. Потому что впереди очень много интересных «мест для творчества». Да и Волков теперь сможет видеть мою реакцию.
— Мама, ты где? Я хочу компотик, — раздался звонкий голос дочери.
Павел от удивления уронил губку. Катюшка проснулась и пошла меня искать. Хорошо хоть в ванной у Павла нет звукоизоляции. Даже боюсь представить, что делал бы ребенок, не найдя родителей.
— Мы здесь! — отозвался Павел. — Сейчас я выйду и налью тебе.
— А что вы там делаете? — полюбопытствовал ребенок.
Промолчала, решила, пусть выкручивается новоявленный отец.
— Рисуем, — ответил Павел.
Он не солгал, но почему-то у меня предательски покраснели щеки, будто мы занимались чем-то другим. Нет, определенно, Павел на меня плохо влияет.
— Хочу рисовать.
— Хорошо, давай, сначала я налью тебе компотик.
Павел ушел, а я решила, наконец, себя оглядеть, чтобы понять, что именно задумал нарисовать на мне Волков. Думала, по наметкам это не будет сложно. Оказалось — легко. Ну у Волкова и фантазии! Он просто решил покрыть меня синей краской, превратив в некое подобие «аватара».
Открылась дверь, и в проёме возник бывший.
— Катюшка пьет компот. Достал на всякий случай творожок и печенье. Так что у нас есть время, чтобы смыть с тебя краску. Я же обещал помочь, — Павел провокационно улыбнулся.
Ага, обещания, он, конечно держит, вот только помощь — эта новая пытка.
Волков взял в руки мочалку и начал смывать с помощью душа краску. Зараза, не слишком-то он торопился. Эх, не болел бы он ветрянкой, можно было бы об него обтереться и вымазать краской. Но из-за ветрянки ему душ противопоказан. Ничего, выздоровеет, придумаю какой-нибудь достойный ответный удар.