Отечественная война 1812 г. Сборник документов и материалов
Шрифт:
После короткого военного совета в Филях, созванного Кутузовым, было решено отступать за Москву. Русская армия, пройдя через Москву, двинулась по Рязанской дороге на восток. Следуя за ней по пятам, авангард наполеоновской армии 2 сентября вступил в Москву. Наполеон в окружения пышной свиты въехал на Поклонную гору. Здесь он остановился в ожидании депутации от «бояр» с ключами от города, того города, захват которого, по его убеждению, не мог не обозначать конца войны. Во всяком случае, теперь истощенная армия Наполеона получит те «удобные квартиры», которые ей были обещаны в его приказе в день Бородинского боя. Но депутации Наполеон так и не дождался: скоро ему сообщили, что Москва покинута всем ее населением. (См. XIV главу сборника.) Зто были точные сведения: вслед за русской армией из Москвы ушли почти все жители, осталось всего лишь несколько тысяч человек. Изумленный этим сообщением, Наполеон отказывался ему верить. Начало не предвещало ничего хорошего. В первую же ночь пребывания Наполеона в Москве начались грандиозные пожары. (См. XIV главу сборника.) Сразу определившиеся размеры их не могли не внушить самой серьезной тревоги Наполеону. Начавшись в ночь с 2 на 3 сентября, пожары во все возрастающей степени продолжались до 6 сентября. За это время выгорело почти три четверти города. Огнем был охвачен и Кремль, где поселился Наполеону что вынудило его перебраться из Кремля в Петровский дворец. Наполеон не нашел в Москве ни продовольствия, ни фуража, ни покорного населения. Три раза Наполеон предлагал мир, но тщетно. Предложения о мире оставались без ответа.
После взятия Москвы французами народная война против Наполеона приняла особенно широкие размеры. (См. XVII главу сборника.) Командование армией понимало значение народной войны. Еще тогда, когда война шла в пределах Смоленской губернии, Барклай писал смоленскому губернатору: «Именем отечества просить обывателей всех близких к неприятелю мест вооруженной рукой напасть на уединенные части неприятельских войск, где оные увидят». Одним из первых организаторов партизанских отрядов был адъютант Багратиона поэт Денис Давыдов. Незадолго до Бородинского боя он предложил организовать партизанский отряд из казаков. Он указывал на важность партизанской войны: неприятель шел по одному пути, его транспорты покрывали огромное пространство. Создавалась возможность нападений на эти транспорты, чтобы «истреблять источник жизни и силы неприятельской армии». «К тому же обратное появление наших посреди рассеянных от войны поселян ободрит и их, обратит настоящую войну в народную». Кутузов дал Давыдову 50 гусар и 80 казаков. Впоследствии, кроме отряда Давыдова, были организованы отряды Фигнера, Дорохова, Сеславина и др.
Когда Давыдов появился со своим отрядом в тылу французской армии, то русские крестьяне сначала ему не верили, принимая его отряд за французский. Давыдов писал: «Общее и добровольное ополчение поселян преграждало нам путь. В каждом селении ворота были заперты; при них стояли стар и млад с вилами, копьями, топорами и некоторые с огнестрельным оружием». Давыдову приходилось убеждать крестьян, что ^го отряд состоит из русских людей и будет им помогать. Для большей убедительности Давыдов изменил свою наружность: отпустил бороду, надел кафтан, а вместо ордена Анны повесил на грудь образ Николая-чудотворца.
Придавая большое значение развитию партизанской войны, Кутузов написал специальную инструкцию о том, как надо действовать партизанам. «Партизан должен быть решителен, быстр и неутомим», — указывал Кутузов. Сила партизанских отрядов была в том, что они опирались на поддержку крестьян и что их действия сочетались с действиями регулярных войск. Заходя глубоко в тыл противника, они разрушали его связи, уничтожали обозы, в громадной степени содействовали успеху русской армии.
Организовались многочисленные крестьянские отряды. Они нападали на неприятельский обоз, уничтожали фуражиров. Эти партизанские отряды скрывались в лесах, откуда делали вылазки на значительные группы неприятеля. Так, например, бронницкие крестьяне напали на отряд французов в 700 человек. Разгромив его, они 30 человек убили и многих взяли в плен.
Генерал Милорадович рассказывает, как к нему явились крестьяне деревни Каменской, Боровского уезда, и стали просить ружей с патронами для защиты от неприятеля. «Сии крестьяне, — пишет Милорадович, — заслуживают особливого внимания, ибо они под присягой соединились для общего своего защищения с тем, что положено наказание на случай, ежели бы нашелся трус. Сии почтенные крестьяне успели уже истребить много французов».
Яркие документы сборника (см. V и XVII главы сборника) показывают таких героев, как Федор Потапов, который организовал один из крупнейших партизанских отрядов. Знаменитая крестьянка Василиса Кожина организовала отряд из крестьянок и подростков, вооруженных косами и вилами.
Английский представитель при Кутузове Роберт Вильсон писал английскому послу в России лорду Каткарту, что русские крестьяне, снабженные оружием из армии, «много нанесли вреда разъездам фуражиров и конвоям неприятельским, а строгим исполнением военного закона распространяли много страху». Историк Отечественной войны 1812 года и участник ее А. И. Михайловский-Данилевский, записавший подробности о партизанской войне на основании расспросов крестьян, происходивших в присутствии Кутузова, сообщает, что «крестьяне действовали вокруг Москвы по всем направлениям и составляли первую цепь осаждающих около сей столицы». Эти яркие документы читатель найдет в нашем сборнике. Столкновения между крестьянами и наполеоновскими отрядами принимали иногда характер настоящих боевых действий. Так, например, крестьяне села Павлова Богородского уезда под предводительством своего односельчанина Герасима Курина 1 октября вступили в настоящий бой с двумя неприятельскими эскадронами и обратили их в бегство, захватив много военного снаряжения. Вильсон писал, что во время пребывания русской армии у Красной Пахры (с 8 по 13 сентября) он был свидетелем того, как крестьяне брали в плен не только фуражиров, но и солдат боевых отрядов армии Наполеона, причем иногда с трофеями в виде пушек, пороховых ящиков и т. п. Свои наблюдения над участием народа в войне с Наполеоном Вильсон заключает таким признанием: «Никогда война гверильясов в Испании не была более успешной и наверное не была столь пагубна для неприятеля».
Не только мужчины, но и женщины активно боролись с захватчиками. Мы уже указывали на «старостиху Василису» и на безвестных крестьянок, участвовавших в партизанских отрядах и не только в роли конвоиров пленных французов. Н. Н.Пущин в своем дневнике отмечает: «замечательно, что даже женщины дрались с ожесточением» и называет 18-летнюю девушку, которая, получив «смертельный удар, обладала настолько присутствием духа и силой, что вонзила нож французу, выстрелившему в нее, и испустила дух, отомстив».
В «Войне и мире» Л. Н. Толстой правильно отметил народный характер войны 1812 года: «Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война, все это были отступления от правил. Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой, и, не спрашивая ничьих вкусов и правил … не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».
Кутузов справедливо учел, что Наполеон, не усматривая впереди «ничего другого, как продолжения ужасной народной войны, способной в краткое время уничтожить всю его армию, видя в каждом жителе воина», оставаться долго в Москве не сможет. Надежды Наполеона на мир исчезли. Для дальнейшего наступления не было сил. Русские солдаты и партизаны постоянно прерывали сообщения растянувшейся коммуникации французской армии, и Наполеон начинал бояться, что он может быть совсем отрезан от Польши и Пруссии. Продовольствия не было. Близилась зима. А между тем отступившая русская армия не только сохранила свою силу, но непрерывно укреплялась. Уйдя из Москвы, она совершила замечательный переход, переправилась через Москва-реку на Рязанскую дорогу, а затем круто повернула на Старую Калужскую дорогу. Кутузов настолько хорошо провел этот фланговый марш, что французы на некоторое время потеряли из виду русскую армию. А тем временем Кутузов занял удобную позицию у села Тарутина, на Старой Калужской дороге, в 75 километрах юго-западнее Москвы. Отсюда, из Тарутина, русские войска установили регулярное сообщение с Калугой, непрерывно получая продовольствие, вооружение и новые пополнения.
Каждый день пребывания Наполеона в Москве ослаблял его силы. Каждый день пребывания Кутузова в Тарутине усиливал русскую армию. К концу второй недели русская армия в Тарутине увеличилась до 80 тысяч человек, а к концу третьей недели — до 100 тысяч. Кутузов не только угрожал отрезать пути отступления Наполеону, но и начал переходить в наступление.
6 октября 1812 г. авангард французской армии, стоявший около Тарутина, был атакован русскими войсками и отступил, потеряв 3 тысячи человек, 36 пушек и знамя. Это был первый успех русского оружия после сдачи Москвы. Он вывел из бездействия Наполеона. Стало ясно, что русская армия переходит к наступательным действиям. Понимая безнадежность своего положения, Наполеон решил отступать.