Отечественная война 1812 года. Экранизация памяти. Материалы международной научной конференции 24–26 мая 2012 г.
Шрифт:
Как можно было понять из коротких репортажей и рекламных трейлеров в Интернете, на причастность к жанру «историко-приключенческого байопика» мог претендовать наш новый фильм о Василисе Кожиной – легендарной русской партизанке эпохи 1812 года. Но, знакомясь с подробностями сюжета, мы с удивлением узнали, что Василиса была роковой красавицей, этакой «русской Кармен», и имела жгучий роман с французским офицером [99] . Конечно, современное кино не должно быть чуждым идей политкорректности и мультикультурности. Но, во-первых, когда в фильмах, претендующих на пересказ реальной биографии, политкорректность кромсает правду истории, она не менее вредна, чем ложь в угоду шовинизму. А во-вторых, сама реальность Отечественной войны дает такие примеры «мультикультурности», перед которыми увядают самые смелые фантазии сценаристов. Например: герой Отечественной войны Александр Бенкендорф, будущий шеф корпуса жандармов, был страстно влюблен во французскую актрису Дювивье, оставшуюся ради него в сожженной и разграбленной Москве.
99
Как сообщается, по ходу съемок герой-француз был заменен на русского офицера.
А вот случай, описанный в мемуарах. После боя под Чернишней русские казаки, празднуя победу, пригласили в свой круг пленных французских артиллеристов. После совместных танцев и веселья, к которому пленные вначале присоединились поневоле, а потом разохотились, казаки, растроганные искренним участием неприятелей в их торжестве, выдали французам
Классика мирового кино уже не раз доказывала, что подлинно великие персонажи национальной истории останутся таковыми и в общемировом культурном контексте, без всяких «политкорректировок» и эротических фантазий. Не лишне еще и еще раз повторить, что в истории Отечественной войны был великий персонаж, в равной мере вызывающий нашу патриотическую гордость и общечеловеческое уважение. Царь Александр I, с легкой руки Пушкина ославленный как «властитель слабый и лукавый», который «в двенадцатом году дрожал», на самом деле был одной из главных фигур в эпопее 1812 года, безо всяких придумок воплотившей в себе драму этой великой войны. Не обладая полководческим гением Наполеона, он, однако, проявил мужество противостоять ему в качестве монарха великой державы, не сбросил в истерике корону, когда враг занял Москву, не поддался на уговоры своего ближайшего окружения (в том числе матери и брата) заключить скорый и неправедный мир с захватчиком. А затем, когда неприятель был изгнан, этот же «слабый властитель» без мести во взоре и декларативной «жажды отмщения» прошел с войсками через пол-Европы и принял парад союзных армий в Париже. С точки зрения нашей и мировой культуры важно, однако, не только то, что в России (ни до, ни после этого) не было царя, принимавшего парад в завоеванной европейской столице, но и то, что этот национальный триумф не сделал Александра врагом рода человеческого в глазах жителей этой столицы, их соотечественников и потомков.
100
А.И.Ульянов. Бой на реке Чернишне. – От Тарутино до Малоярославца. Сост. Н.Котлярова, Е.Назарян. – Калуга, «Золотая аллея», 2002. С. 62.
Есть мнение, и вполне обоснованное, что сегодня масштабный историко-биографический фильм не оправдает затрат на постановку – а посему нет смысла его и снимать. Безусловно, коммерческая составляющая должна приниматься в расчет даже при разработке юбилейных кинопроектов, в том числе фильмов историко-патриотической тематики. Но, давайте будем откровенными, такие юбилеи, как 200-летие Отечественной войны 1812 года – это события, уникальные в масштабах жизни даже не одного человека, а целой страны. Если подобный юбилей ознаменуется выпуском на экран масштабной исторической киноэпопеи, материализующей память о великой ушедшей эпохе и способной пронести эту память на несколько поколений в будущее, это будет намного ценнее, чем кассовые сборы в рамках одного киносезона. Тем более, что, как показывает упрямая прокатная статистика, «патентованные кандидаты в кинохиты», наподобие «Ржевского против Наполеона» и «Уланской баллады», оттянувшие на себя столь дефицитные миллионы из государственного бюджета, тоже проваливаются в прокате! Не разумнее ли было поступиться иллюзорной сиюминутной выгодой и вложить бюджетные деньги в кино, историческое во всех смыслах этого слова? Понятно, что любое сравнение хромает, но представим, как бы выглядел храм Христа Спасителя, если бы его строили с требованием «дать прибыль» за первый год его эксплуатации!
Размышления о юбилейных проектах нашего кино негоже заканчивать на минорной ноте, но приходится признать, что «кампанию двенадцатого года» российский кинематограф проиграл. Остается надеяться на новые «кампании» и новые фильмы, которые выйдут на экран уже после юбилейных торжеств. Тем более, что однажды наше кино уже доказало, что самый великий фильм о «грозе двенадцатого года» может появиться и после празднования ее юбилея.
«Война и мир» как телевизионная мелодрама
Кристина Энгель
В 2007-м году Роберт Дорнхельм представил на суд зрителей новую киноверсию эпохального романа Льва Толстого «Война и мир» [101] . Как всегда, когда снимается римейк, закономерно возникает вопрос «Зачем, когда уже есть несколько экранизаций?» [102] В случае литературных переводов, – мы считаем такое сравнение вполне оправданным, – этот вопрос давным-давно не обсуждается: укоренилось мнение, что новое время по-новому конкретизирует литературный перевод, вводит его в иной контекст, что каждая эпоха приспосабливает произведение к себе. Дорнхельм предлагает следующее объяснение: новая экранизация призвана напомнить зрителю определенный период общеевропейской истории и предложить новую интерпретацию войны 1812 года [103] . Задача, вне сомнения, достойная; безусловно, четырехсерийный фильм возбуждает зрительский интерес к истории, особенно если он облечен в форму увлекательного повествования. Кроме того, это экранизация великого романа XIX века, действие которого разворачивается в аристократическом обществе, а великолепные наряды и роскошно обставленные имения по-прежнему вызывают интерес. Однако же мерилом для зрителя служит не литературный первоисточник, с которым знакомы весьма немногие, а скорее соответствие фильма теле- и киножанрам, в которые обычно транспонируются экранизации, – прежде всего, приключенческому и мелодраме. Главным фактором приспособления к нынешнему времени можно считать создание международной телепостановки совместного производства, – транснационального продукта, рассчитанного на мультинационального зрителя, – и это позволяет сделать целый ряд экономических, стратегических, содержательных и формальных выводов [104] .
101
Статья вышла на английском языке в сборнике Tolstoy on Screen, изд. Лорна Фицсиммонс и Майкл Деннер. Эванстон (Иллинойс), Northwestern University Press, 2012.
102
Кинг Видор (США, 1956), Сергей Бондарчук (СССР, 1968), Джон Дэвис (телефильм Би-Би-Си, 1972).
103
юз Петер Цандер, „Eine neue Version vom Schlachtfeld Europa“, Die Welt, 7.1.2008,518709/Eine_neue_Version_vom_
Schlachtfeld_Europa.html.
104
К вопросу о терминологии: строгое разграничение значений слов международный, мультинациональный, глобальный и транснациональный невозможно, поскольку в основе всех их лежит одна сема, – нечто, выходящее за рамки национального. Тем не менее в зависимости от контекста они приобретают различные смысловые оттенки: международный и мультинациональный часто используются как синонимы, означая процессы, участие, обмен или сотрудничество нескольких национальных государств, их представителей или граждан. Результатом такого сотрудничества является национально-государственное произведение, тогда как слова глобальный и транснациональный предполагают выход за эти рамки. Глобальный и, соответственно, глобализация подчеркивают международное взаимодействие в различных областях, причем прежде всего имеются в виду экономические факторы. Транснациональный же, напротив, – термин, широко применяемый в области культуры, он предполагает прежде всего упразднение национально-культурных барьеров.
Экранизация Дорнхельма как прототип глобализированного телевидения
В съемках телесериала «Война и мир» принимали участие общественно-правовые телевизионные учреждения шести стран Европейского союза, – Германии, Австрии, Италии, Франции, Польши и Литвы, – что представляет собой непривычно широкую форму сотрудничества [105] . К этим странам следует прибавить Россию в лице Первого канала, для которого подобное сотрудничество было внове.
Межнациональное сотрудничество на телевидении в последние годы становится тенденцией, несмотря на то, что постановка телефильма в настоящее время обходится уже в 1,5 миллиона евро [106] . Законодателями этой моды, без сомнения, выступили крупные голливудские студии, которые еще в 90-е годы приняли стратегическое решение не ограничиваться исключительно внутренним рынком. Продиктовано оно было коммерческим развитием, поскольку соотношение прибылей с 2000 года резко изменилось: более 50 % прибыли голливудские фильмы зарабатывают не на американском рынке, а за границей [107] . Как следствие, меняется и киноэкспорт: фильмы больше не снимают для внутреннего рынка, чтобы после, шаг за шагом, готовить их к международному показу, а с самого начала ориентируются на глобализированного зрителя и прокатывают их на многих национальных рынках одновременно [108] . Более того, кассовые сборы составляют чуть больше 24 %, тогда как продажа видеокассет и DVD-дисков приносит 54 %, и еще 22 % – телевидение [109]–
105
ZDF, ORF, RAI, Telewizja Polsat S.A., France 2. В разных странах Европы сериал демонстрировался с октября 2007 г. по январь 2008 г. в прайм-тайме, при этом в Германии и Австрии премьерный показ состоялся в праздничный день (6 января), а в Польше – в Рождество. Премьера сериала в Риме прошла на крупном фестивале Fiction-Festival 2 июля 2007 года.
106
Кристофер Кайль, „Tolstoi In Salzkruste“, SUddeutsche Zeitung, 4.1.2008, http:/Г) etzt.sueddeutsche.de/texte/anzeigen/414523.
107
Стэнли Розен, Hollywood, Globalisation and Film Markets In Asia: Lessons for China? 4.pdf.
108
См. Марк Лорензен, Creativity at Work: On the Globalisation oft the Film Industry, p. 7,– Glob alization_F ilm_Industr y- 08.pdf.
109
См. Розен, Hollywood, 9.
Международное сотрудничество в сфере общественно-правового телевидения зачастую стимулирует эту модель, не учитывая того, что она предназначалась для коммерческих коммуникативных средств. При этом теряется исконная цель общественно-правового телевидения, не последняя задача которого – производить специальные программы для собственного рынка в противовес иностранным [110] . Коммерческий аспект, которому сейчас отдается явное предпочтение, превращает зрителей в потребителей, что в наше время становится большой проблемой, особенно на фоне приватизаций, дроблений и сокращений бюджетов общественно-правовых телевизионных учреждений [111]
110
См. Дорис Бальтрушат, Globalisation and International TV and Film Co-pro-ductions: In Search of New Narratives, (2002), 2. web.mit.edu/cms/Events/mit2/Ab-stracts/DorisBaltruschat.pdf.
111
См. Бальтрушат, Globalisation,2.
Усилиями итальянского продюсера Бернабеи экранизация Дорнхельма была освобождена от лимита на финансирование; видимо, он полагал, что после того, как из-за пресловутого лимита тот снял столько плохих программ, сериал «Война и мир» может стать своеобразной компенсацией нанесенного им зрителю ущерба [112] . Несомненно, у этой экранизации были все предпосылки для того, чтобы стать транснациональным продуктом, каковые имеют свои особенности: они по определению оторваны от символического пространства национальной культуры и ориентированы на универсальные принципы интернационального общества потребления [113] . Разница заметна сразу, если сравнить ее с телеэкранизацией «Войны и мира», в 1972 году снятой Джоном Дэвисом для Би-Би-Си. Фильм Дэвиса по стилю изначально рассчитан на английскую публику и прекрасно вписывается в так называемую культурно-историческую традицию, которая была сформирована в первую очередь экранизациями романов Джейн Остин и отличалась пристрастием к павильонным съемкам и любовью к точным историческим деталям [114] . Уже один минутный эпизод, где праздничный стол на крупном плане накрыт дорогой фарфоровой и серебряной посудой, не оставляет никаких сомнений в приверженности Дэвиса этой традиции.
112
Кайль, „Tolstoi In Salzkruste“.
113
См. Дэвид Морли и Кевин Робинс, Spaces of Identity: Global Media, Electronic Landscapes and Cultural Boundaries (London: Routledge, 1995), 11.
114
См. Линда Ван Троост, “The nineteenth-century novel on film: Jane Austen”, In The Cambridge Companion to Literature on Screen, edited by Deborah Cartmell and Imelda Whelehan, 78. Cambridge: Cambridge University Press, 2007.
Совместное производство, разумеется, предполагает и выбор места съемок. В свое время еще Кинг Видор прибегал к сотрудничеству с продюсерской компанией Карло Понти и снимал свой фильм в Италии на студии Чинечитта. Джон Дэвис выбрал Югославию, где в 1970-80-х годах снимать было относительно дешево, чем пользовались многие режиссеры. Бондарчук, наоборот, рассчитывал на мощную государственную поддержку, исключавшую любые финансовые проблемы, и мог выбирать натуру, не заботясь о деньгах. Сотрудничество с Россией дало Дорнхельму определенное преимущество: городские сцены он мог снимать в Санкт-Петербурге и его окрестностях – в Петергофском,
Екатерининском дворцах и в Петропавловской крепости. Но московские эпизоды все же пали жертвой экономии: все их, в том числе пожар Москвы, тоже снимали в Петербурге. Съемки битв при Аустерлице и Бородино, которые в силу сложности композиции и операторской работы потребовали огромных средств даже у Бондарчука, проходили не в России, а в Литве.
Маркетинговая и рекламная стратегии
В последние годы по примеру Голливуда обозначилась стратегия, имеющая на глобализированных рынках хорошие финансовые перспективы. В первую очередь она предусматривает большой бюджет и приглашение международных звезд. То, что впервые открыл Голливуд, теперь известно каждому продюсеру, – сколь велика роль местных, национальных звезд, обладающих для соответствующей страны немалым идентификационным потенциалом. Поэтому для продвижения готового продукта важно сделать так, чтобы о «событии» услышали заранее, еще до премьеры начать активную рекламную кампанию, информировать прессу и издания, печатающие кино- и телепрограммы, превратить новый фильм в событие культурной жизни, которое ни в коем случае нельзя пропустить [115] .
115
См. Rosen, Hollywood, 10.