Отель для интимных встреч
Шрифт:
Честно говоря, еще ни один мужчина не набрасывался на меня с таким многообещающим энтузиазмом, но бритоголовый все испортил и перехватил мужичка прямо в полете.
— Чего тебе здесь надо? — прицепился он к мужчине с дурацким вопросом.
— Сволочь! — заорал дяденька.
«Действительно, сволочь», — хотела было поддакнуть я, но неожиданно сообразила, что слова эти относились вовсе не к бритоголовому, а ко мне.
— Как сволочь? — в недоумении вытаращила я глаза.
Наверное, это и позволило мне наконец-то узнать в этом господине вчерашнего знакомого,
— Сволочь! — не унимался между тем мой вчерашний знакомый, стараясь оттолкнуть бритоголового, удерживающего его. И на этот раз я уже не сомневалась в том, что нелестный комплимент адресован именно мне.
— Почему это она сволочь? — вопрошал между тем бритоголовый. Он, очевидно, считал, что оскорбить меня — это исключительно его прерогатива.
Вот это да! За меня сражаются два кавалера. Пожалуй, это было бы очень романтично, если не брать во внимание тот факт, что они сражаются за право первым придушить меня. Подобные порывы со стороны бритоголового я еще могла как-то понять, но оставалось тайной, что же разожгло такой пожар лютой ненависти в душе моего вчерашнего знакомого?
Да уж, веселенькое начало дня, а главное — такое жизнеутверждающее.
— Какого черта тебе здесь надо? — наступал между тем бритоголовый.
— Какого черта мне здесь надо?! — взвился в воздух мужик. — Спроси лучше, какого черта ей вчера нужно было в моем номере?
Бритоголовый уставился на меня вопросительным взглядом. Чувствовалось, что его заинтересовало известие о том, что я вчера вечером, так сказать, перед сном, навещала этого милейшего господина, и теперь он явно жаждал услышать подробности этой встречи.
Я невольно вжалась в спинку кресла под испепеляющим взглядом бритоголового и отрицательно замотала головой — мол, не была я вчера ни в чьем номере. Но вчерашний знакомый был ярым борцом за справедливость и тут же уличил меня во лжи.
— Была, была!
— Была? — грозно вопрошал бритоголовый.
Я стиснула зубы и зажмурилась. Пусть хоть пытают, ни за что не признаюсь, что в чужой номер меня привела нелегкая служба частного детектива!
— Так что же она делала в вашем номере? — спросил бритоголовый. Я по-прежнему не открывала глаз, но была уверена, что в мою сторону тычут пальцем. Что за дурные манеры!
— Она!.. — громко объявил дяденька. — Она — воровка!
Неожиданное окончание этой короткой фразы заставило меня тут же открыть глаза и подскочить на месте.
— Что?!
— То! — Негодующий ор поганого клеветника набирал обороты. — Вчера, пока я выходил встретить свою… спутницу, она проникла в мой номер и выкрала из кармана пиджака золотые часы.
— Я? Золотые часы? Выкрала?! — задыхалась я.
— Думала, не догадаюсь, что это ты сделала? — подвывал дяденька.
— Врун! Врун! Поганый врун! — кричала я, вскочив с ногами на кресло и ожесточенно размахивая руками.
— Я — врун? Тогда скажи, какого черта ты вчера делала в моем номере?
— Я? Я… Да я… — я запнулась и растерянно захлопала глазами, переводя взгляд с бритоголового на обворованного дяденьку и обратно. Только теперь я сообразила, что никакого мало-мальски разумного повода для того, чтобы заглянуть в номер к мужчине в двенадцатом часу ночи, у меня не было. У меня не было, зато у кое-кого другого он был. Теперь-то я наверняка знала, что привело в чужой номер Леру и что ее так напугало. Вот только рассказывать об этом ни бритоголовому, ни дяденьке не было смысла. Во-первых, не поверят, во-вторых, придется объяснять, откуда я знаю Леру, в-третьих, уж больно хотелось лично побеседовать с этой девушкой, вот просто распирало от желания.
— Ага, попалась! — ликовал между тем обворованный.
В восторге от моего мнимого разоблачения он даже вцепился в бритоголового и затряс его, как грушу.
— Попалась! Нечего сказать в свое оправдание! Так что отдавай то, что украла.
— Отдай ему часы, — велел бритоголовый, отрывая от себя ликующего дяденьку и ставя его на место.
Я затравленно жалась к стене и переминалась с ноги на ногу на мягких подушках кресла.
— Ну, — поторопил меня дяденька.
Он протянул ко мне руку ладонью вверх, наивно полагая, что я извлеку из кармана заветные часики и вручу их ему.
— Я не могу, — промямлила я, чувствуя себя ужасно неловко из-за того, что приходится отказывать столь импозантному мужику.
— Не можешь, почему?
Пришлось сознаться:
— Я ничего не крала.
Дяденька опять был пойман бритоголовым в высшей точке своего полета ко мне.
— Стоп, стоп. Когда, ты говоришь, она была в твоем номере?
— Я застал ее, когда она уже собиралась улизнуть. По-моему, тогда было начало первого или около того.
— Ага, начало первого, то есть ночь. Ночью у нее едва ли была возможность сплавить кому-либо ваши часики, утром — тоже, — рассуждал бритоголовый. — Значит…
— Значит? — повторил обворованный дядя.
— Значит, если она украла твои часы, то они должны быть еще у нее, — подсказал бритоголовый, — а это, в свою очередь, значит…
— Значит?
— Значит, что ее и ее вещи нужно обыскать.
Обыскивали меня со всей полагающейся тщательностью. Особенно старался бритоголовый.
После того, как закончился обыск, я демонстративно фыркнула и уселась кресло, достаточно эффектно закинув ногу на ногу.
«А все-таки мужики гады», — думала я, закуривая сигарету и наблюдая за тем, как два здоровенных детины роются в моих вещах.
Их действия, естественно, не принесли никаких результатов, поскольку часиков у меня не было и быть не могло. Часики были у Леры — я об этом знала, но молчала из вредности.
— Убедились? — злорадно хмыкнула я, когда каждая моя вещь была буквально вывернута наизнанку.
— Но это точно она украла мои часы! — упирался обворованный, хотя энтузиазма в голосе заметно поубавилось. — Точно она — больше некому.
— Но среди ее вещей твоих часов нет, — заметил бритоголовый.
— Значит, она их спрятала в другом месте.