Отель 'Империал' - выход из WINDOWS
Шрифт:
Тем более что Женечка была женой Алтухова.
ЖИТИЕ ТАМОЖЕННИКА
Отряд быстрого реагирования, отданный в распоряжение Данилова, работал на другом объекте. Юрий Алексеевич попросил его подъехать к дому Овечкина, как только ребята освободятся. Вдобавок ко всему у Братченко машина не завелась. А поскольку на стоянке ФСБ Братченко оставлять машину отказался наотрез, ибо до сих пор дрожал от волнения, посещавшего его в этих стенах, Серафимова оставила его разбираться с аккумулятором. Даже настояла, чувствуя нарастающее волнение. Отпустив свою машину,
– - Давно в таможне?
– - спросила Серафимова.
– - Откуда вы?
– - Коренной москвич, начинал после института в Комитете. Владею французским, итальян-ским, румынским. Учитывая опыт работы на границе и за границей, взяли в таможню.
– - А семья?
– - С женой разошлись два года назад.
– - Другая женщина?
Данилов усмехнулся, бросил на нее внимательный взгляд:
– - Да, похоже, совсем другая.
Они проехали на Покровку, и через десять минут впереди зазеленел Богоявленский собор. А вот и дом Мусина-Пушкина. Данилов проехал вперед, почти к самой Елоховке, свернул вправо возле сквера и съехал вниз по темному заросшему переулку.
– - Мои провели разведку. Вот этот дом, окна на нас выходят. То бишь во двор.
– - Я наручники в машине забыла, -- спохватилась Серафимова, ей стало неловко за свою беспечность.
– - Ничего, у меня тут есть в бардачке, вот, -- Юрий Алексеевич перегнулся через нее, чтобы открыть крышку.
– - Только они малость барахлят, не открываются.
– - Главное, чтобы закрылись, -- улыбнулась она.
– - Холодно у вас. Печка не работает?
– - Да, машинка десять лет назад свой гражданский долг выполнила, теперь сверх плана работает... А вот и мои ребята. Видите, бежевая "четверка"?
– - Нам лучше вон на той площадке остановиться, -- предложила Серафимова, -- под деревьями.
Началось долгое, затянувшееся ожидание. Свет в окнах Овечкина не горел. Данилов принял решение прозвонить квартиру, набрал номер.
– - Алло, -- ответил женский голос.
Данилов отшвырнул от себя аппарат:
– - Женщина.
– - Что ж вы так на женщин-то реагируете?
– - воскликнула Серафимова испуганно.
– - Прямо как на тараканов. Женщину случайно не Дашенькой звали?.. У меня есть одна на учете, представляется -- "из московской интеллигентной семьи", стихи пишет. Ну, насчет "интеллигентной", думаю, здесь ее кто-то обманул...
Из дома то и дело выходили крутые качки в пиджаках прямо поверх футболок. К дому подъезжали блещущие в вечернем сумраке иномарки, огромные, длинные, вызывающие уважение.
Данилов тайком изучал следователя, поглядывал то на нее, то на подъезд, который был за ее спиной. Нонна Богдановна сидела лицом к Данилову и рассказывала ему про свое расследование. Он с интересом слушал и все больше удивлялся, как эта холеная красивая женщина может расследовать убийства, гоняться за опасными преступниками и вообще ходить по острию ножа.
– - Наверное, ваши близкие очень переживают за вас, -- заметил он, чтобы узнать что-нибудь о ее близких.
– - Я, наверное, никогда не смог бы в "мокром" отделе работать, не потому что опасно, хотя и поэтому тоже, а просто навыки уже сформировались другие -- специфика.
– - Я живу одна, а единственный, кто обо мне заботится и волнуется, это мой психиатр Миша Буянов. Он, кстати, предсказал мне сегодняшние события.
– - Наверное, он влюблен в вас?
– - Нет, что вы, у них, у психиатров, тоже специфика -- в пациентов не влюбляться, все как в Америке...
– - Профессиональная этика?
К дому все подкатывали и подкатывали красивые машины: жулики и бизнесмены закончили рабочий день, их натруженные руки устало болтались веером, как батончики одесской колбасы.
– - Куда же он делся?
– - спросил своих Данилов.
– - Вы же сказали -- на месте?
– - Был, Юрий Алексеевич, мы в квартиру с дороги звонили. Подъехали -машины нет, свет не горит. Подождем, тем более в доме кто-то есть.
– - Юра, посмотрите, -- взглядом показала Серафимова.
Данилов оглянулся. Со стороны Спартаков-ской улицы спустилась красная спортивная машина, въехала во двор и остановилась у подъезда.
– - Наша?
– - запросил Данилов оперативников, дежуривших в своей машине за детской площадкой, с другой стороны подъезда. Дом был высокий, белый, постройки семидесятых годов. В окнах его уже горели люстры и лампы, и Серафимова иногда бросала взгляд на эти люстры, ей нравилось рассматривать, у кого какие люстры и какая мебель, какие занавеси и какие цветы на окнах. Но теперь она уставилась на двоих "лбов", вывалившихся из машины.
– - Я их не знаю, -- произнесла она.
– - Я тоже, но машина Овечкина, номера те же.
– - Они вошли в подъезд, -- сообщил один из сотрудников Данилова, -идти следом?
– - Терпение! Они похожи на телохранителей.
– - А если они нам от Овечкина мокрое место оставят?
– - спросила Серафимова.
У Данилова тоже екнуло сердце. Он подумал и придумал:
– - Ребята, перекрываем выход этой "Ауди", подъезжаем все к дому.
ПОРОСЕНОК БОРЯ
В тот момент, когда Данилов повернул свою машину на дорожку, ведущую к подъезду, оттуда вышел Овечкин. Он был в красном спортивном костюме, кроссовках и нес на руках... небольшого розового поросенка.
– - Ой, какой хорошенький!
– - воскликнула Серафимова и поняла, что Данилов не обращает на Овечкина никакого внимания. Догадалась: он не знает Овечкина в лицо.
– - Юрочка, догоняйте этого товарища.
– - Некогда.
– - Нет, вы не поняли, это и есть Валерий Васильевич Овечкин, дирек...
Данилов дернул руль, обогнул красный автомобиль, каким-то чудом избежал столкновения со своими, и уткнулся бампером прямо под коленки Овечкина.
– - Ты что, мудак, ослеп?
– - заорал на него Овечкин.
– - Я же тебя сейчас урою!