Отель Трансильвания
Шрифт:
– Да, князь.
В комнату вернулись маги, которые увели Ле Граса. Они скромно присели к столу.
– Книжонка аббата Прево [4] создала «Трансильвании» дурную славу, – задумчиво произнес Сен-Жермен, глядя на пламя камина. – Однако в те времена, когда здесь гостил мой… отец, репутация отеля была совершенно иной. Короче говоря, – резко сказал он, отворачиваясь от огня, – вам надлежит приобрести это здание, но на меня никаких ссылок быть не должно. Назовитесь агентами какой-нибудь вздорной компании, либо скажите, что покупаете отель для себя. Если бы мне хотелось быть в этой сделке замешанным, я обратился
4
Прево дЭкзиль Антуан Франсуа (1697—1763) – аббат, плодовитый французский писатель, автор повести «История кавалера де Грие и Манон Леско», получившей большую известность.
– Конечно, ваше высочество.
– Хорошо, – Сен-Жермен повернулся к бывшему мажордому. – Как вас зовут?
– Сельбье, – поспешно ответил тот. – Анри-Луи Сельбье.
– Очаровательно. Это имя внушает доверие. Когда будете вести переговоры с владельцами «Трансильвании», можете пустить его в ход. Впрочем, если это вам не по нраву, назовитесь как-нибудь по-другому.
– А что вы собираетесь делать с отелем, когда его заполучите? – почтительно, но с жадным любопытством в глазах спросил один из вернувшихся магов. – Пеше, с вашего позволения. Меня прозывают Пеше.
– Ну разумеется, я собираюсь распахнуть его двери Парижу! Он слишком долго был на положении бедного родственника у отеля «Де Виль». Теперь все переменится. Решительно все.
– И все-таки, ваше высочество, – вкрадчиво заговорил Доминго-и-Рохас, – почему вы желаете приобрести это здание? Потому что вы сами из Трансильвании, да?
Выразительные глаза Сен-Жермена подернулись мечтательной дымкой, его лицо просветлело.
– Может быть, мой друг, может быть. Траисильвания – это все-таки моя родина, и она до сих пор не забыла меня. Да, господа, родная земля всегда нам дорога, и не важно, как далеко от нее мы находимся и как долго длится разлука. В общем, считайте, что это моя прихоть, и помогите мне исполнить ее. В обмен вы получите секрет изготовления драгоценных камней. Мне кажется, это совсем не плохая сделка.
– Когда все должно быть сделано? – спокойно спросил Беверли Саттин.
– Как можно скорей, англичанин, как можно скорей. Начало октября – это крайний срок. Такова моя воля.
Он собрал бриллианты, лежащие на столе, в одну груду.
– Этим вы расплатитесь за отель. Полагаю, их стоимость превысит любую цену, какую бы вам ни назвали. Но если о моем участии в сделке узнает полиция, я буду считать вас своими врагами и стану вести себя соответственно. – Ногтем мизинца Сен-Жермен ковырнул бриллиант, вдавленный в стол. – Вам надо как-то его вытащить… Попросите у трактирщика нож.
Он поднялся и стал затягивать шнуровку плаща.
– Через десять дней в этот же час я буду здесь. Вы расскажете мне, как продвигается дело.
– Князь Ракоци, – спросил Саттин. – Что нам делать с Ле Грасом?
Сен-Жермен нахмурил брови и прикоснулся к рубину, спрятанному под плащом.
– Он опасен. Подержите его пока где-нибудь здесь. Можете караулить по очереди. Только под рукой у охранника должна быть дубина. Будет весьма досадно, если Ле Грас сбежит.
Он окинул взглядом присутствующих. Что ж, эти маги, конечно, не производят отрадного впечатления, но ему встречались и хуже.
– Итак, через десять дней, – низко кланяясь, повторил Саттин.
Сен-Жермен сдержанно поклонился в ответ и вышел. Липкая парижская
Отрывок из письма маркиза де Монталье аббату Понтнефу.
«21 сентября 1743 года.
…Так что, дорогой кузен, вы поймете мою тревогу. Доводы жены убедили меня, но я не могу не чувствовать опасения, что дочь моя может попасть под чье-либо дурное влияние. Мадлен прибудет в Париж четвертого или пятого октября в сопровождении служанки, Кассандры Леф, которая вот уже двадцать лет преданно нам служит. Пока Кассандра рядом с Мадлен, я за нее не боюсь. Но этого недостаточно. Мое заветное желание – чтобы вы присматривали за ней и помогали добрым советом, ибо нам обоим известно, какими искушениями полон двор нашего обожаемого суверена.
Уверен, что Мадлен вам понравится: она рассудительная девушка и притом обладает незаурядным умом. Сестры монастыря Святой Урсулы высоко оценили ее успехи в учебе, выразив сожаление, что она не чувствует призвания к монашеской жизни. Действительно, единственное, в чем можно ее укорить, это в отсутствии снисходительности к тем, кто не настолько умен, как она, и в вызывающей тревогу склонности к причудам, к фантазиям. Моя супруга, впрочем, убеждена, что замужество положит этим причудам конец и превратит Мадлен в мягкую и отзывчивую женщину.
Я узнал от сестры, графини д'Аржаньяк, у которой собирается поселиться Мадлен, что Боврэ по протекции его жены вновь принимают в свете. Едва ли следует напоминать вам, что любые сношения с Боврэ категорически недопустимы. Нельзя позволить, чтобы кто-либо из бывших приятелей Сен-Себастьяна даже приблизился к ней. Простите мою настойчивость в этом вопросе, однако я вынужден повторить еще раз: будьте предельно строги, но уберегите мою дочь от влияния этих людей.
…Ежели Мадлен пожелает выйти замуж, я умоляю вас удостовериться, зов ли это сердца или пустое желание возвыситься в свете. Слишком часто причинами брака становятся амбиции юных особ, а не глубокие чувства. Моя супруга поручила графине д'Аржаньяк подыскать Мадлен подходящего мужа, и, разумеется, я буду рад, если дочь удачно устроится. Но я не перенесу, если ее жизнь будет погублена, как у многих других. Я полагаюсь на вас: когда час настанет, загляните в ее сердце…
Во имя Господа, которому мы поклоняемся, который избавил нас от адского пламени и привел на стезю спасения, не обойдите дочь мою своими заботами и помяните меня в ваших молитвах. Имею честь оставаться вашим покорным слугой и почтительным кузеном,
Робер Марсель Ив Этьен Паскаль,
маркиз де Монталье».
ГЛАВА 2
Ax, Боже мой, граф! – испуганно воскликнула мадам де Кресси. – Вы всегда появляетесь словно бы ниоткуда!
Сен-Жермен низко склонился над ее узкой рукой.
– Коль скоро вы снова с нами, сударыня, все прочее блекнет. Если бы я действительно мог возникать там, где хочу, я почел бы себя счастливым. Другого средства пробиться к вам через толпы поклонников просто не существует.
Де Кресси нервно рассмеялась.
– Вы очень любезны, граф. Но, как видите, кроме вас, рядом со мной никого нет.
– В таком случае я счастлив вдвойне.
Сен-Жермен обвел взглядом заполненное людьми помещение.