Отельер из иного мира
Шрифт:
— Это смесь белладонны и дурмана, — женщина вытерла руки и выбросила тряпку в ведро. — Обычно используется для усыпления, но при добавлении экстракта мандрагоры вызывает обратный эффект. Чувствуешь, как бьется сердечко?
Серая кожа побледнела до цвета бумажного пепла. Холодные густые капли стекали с подбородка, вены на груди проступили, как у напрягшего бицепс качка, а дыхание превратилось в серии резких отрывистых хрипов. Ривер не могла усидеть на месте и нервно ерзала, распахнув рот и слепо озираясь по сторонам.
— Неподвижность лишь усилит чувство подступающей
— Да-а-а… — несмотря на жуткую гримасу, волшебница улыбнулась. — Забористая штука… Знала б раньше, пила бы вместо виски.
— Терпи-терпи, — хмыкнул Генри. — Всего не вытерпишь. Скоро мастер закончит играться в доброго доктора, и ты у меня все расскажешь. Даже то, чего не было.
— Ривер, хватит ерничать! Вас раскрыли, Инга уже пишет подробный отчет. Инквизиция прибудет к вечеру, и поверь, Марты среди них не будет.
Я врал, никто кроме нас троих не знал о случившемся. И меньше всего хотелось предавать это дело огласке, ведь тогда здравницу наводнят все, кому не лень — от военных до тайной канцелярии, а тут и грейсы, и разгром, и работы непочатый край. Но ложь и провокации не менее действенны на допросе, чем прямое давление.
— Мелкий озорной щеночек… — девушка откинулась на спинку. — Ты укусил за хвост злую матерую суку. Отступать поздно, так что продолжай. А я посмотрю, как далеко ты готов зайти.
— А что еще остается?! — рявкнул, всплеснув руками. — Ты трижды пыталась меня убить, а теперь и крепость чуть не разнесла!
— Продолжай, сладкий, — томно вымолвила она. — Хочу попробовать все твои игрушки.
— Что за мужик на портрете?! О чем вы договаривались?!
— Р-р-р… Такой грозный. Прямо котенок, которого схватили за хвостик. Но слова меня не впечатляют. Так что заткнись и действуй.
Луис вопросительно посмотрела, я шумно втянул воздух и кивнул.
— Зелье от судорог, — сквозь разжатые зубы хлынула густая бурая струйка. — С обратным эффектом.
С минуту ничего не происходило, и Ривер немного расслабилась, как вдруг мышцы рук и ног напряглись до предела и задергались с такой силой, точно под кожу засунули клубки змей. Наверняка каждый из вас видел рекламу электролипучек из магазина на диване — шлепнул на пузо и типа качаешь пресс. А теперь представьте, что напряжение увеличили в сотни раз и направили ток не на весь мускул, а на отдельные части. И все это сжималось, разжималось и корежилось в столь безумном и неестественном темпе, что от первого же взгляда к горлу подкатила тошнота.
И как Ривер не сдерживалась, все же издала протяжный стон. Сложно представить, что она чувствовала, но если взять за основу судорожную боль в стопе и усилить раз в десять, получатся крайне мучительные ощущения. Пальцы до хруста вцепились в подлокотники, девушка наклонилась, насколько позволяли ремни, и свесила голову. Волосы облепили влажное лицо, и я уже собирался велеть дать противоядие, но тут из-под свисших седых косм донесся сдавленный смех.
— Славный массаж. Чувствуя себя заново родившейся. Надо обязательно повторить.
— Слышь, падаль! — Норманн вцепился в загривок и до хруста в шее запрокинул голову.
— Генри! — несмотря на солидную разницу в габаритах, оттолкнул здоровяка к стене. — Не лезь без приказа, понял?
— О вас же забочусь, — проворчал командир, но подчинился и отошел к дверному проему.
— Да ладно вам ссориться, — ведьма оскалилась. — Видно же, что порознь не идет — так налегайте сообща. Или те милые блестящие штучки так и останутся в подносах?
— Если что, — Луис взяла клещи на длинной рукоятке и пощелкала перед лицом, — я три года изучала зубоврачебное дело.
— А-а-а… — пленница распахнула рот. — Огляди, ырок игде ет?
— Мы так ничего не добьемся, — утер вспотевший лоб и отошел в сторону.
— Да мы и не пытались! Что ведьме эти примочки? Вот пятки подпалим, пару суставов вывернем — тогда и решим.
Наши взгляды встретились. Ривер смотрела со злостью и азартом, как перед вскрытием карт в финальном раунде, где стол сплошь завален крупными фишками. Ее по-настоящему интересовало, чем все обернется, и отважусь ли я пойти до конца. Это читалось в пляшущих огоньках на стальной радужке, в кривой ухмылке, изогнутой вопросом брови и часто вздымающейся груди. Ведьма бросала негласный вызов, и это причиняло куда больше гнетущих чувств, чем вопли и мольбы о пощаде.
— Даю последний шанс. Скажи шифр.
— Скажу, — пленница подмигнула. — Но лишь после того, как попробую все.
Показал Луис три пальца и шагнул назад. Врач плеснула на язык «обезболивающее», и заговорщица не успела сглотнуть, как согнулась в три погибели и кашлянула кровью. Вещество, как объяснили до пытки, состояло из нескольких компонентов: кислоты, яда, дурмана, болиголова и лечебной основы, не дающей подозреваемому умереть от единовременного воздействия такого набора. Первое вещество напоминало залитый в глотку свинец и невыносимо жгло пищевод и желудок. Второе вызывало ломоту в костях, жар, озноб и тремор. Четвертое блокировало рвотный рефлекс и раздражало нервы таким образом, что поступающие от них сигналы многократно усиливались, причиняя невыносимые страдания без критического вреда организму. Суть пятого понятна из названия, с той лишь разницей, что сильнейшая мигрень вызывала боль, сравнимую только с терминальной стадией рака мозга.
Ривер трясла головой и вздрагивала от рвотных позывов, тело била мелкая дрожь, а подскочившую температуру можно сравнить с поднесенной к раскаленной сковороде ладонью. Казалось, эльфийка за полчаса сбросила десять кило — ребра проступили, скулы заострились, живот втянулся едва ли не до спины, а мышцы на ногах и плечах изошли тонкими полосами, словно сожгли весь подкожный жир.
— Она на пределе, — с отголоском жалости произнесла Луис, хотя у врача было куда больше поводов ненавидеть убийцу, ведь из-за нее пострадала дочь. — Больше никаких зелий.