Отголоски прошлого
Шрифт:
– Тогда вот эту штучку он точно оценит, – Лика подняла фигурку богини плодородия и продемонстрировала подруге.
– Возьми, говорят, помогает для зачатия, – улыбнулась Яна.
– Нет уж, увольте, – Лика быстро вернула статуэтку на место и для верности вытерла руки о платье. – Ну скажи честно, как тебе тут работается?
– Нормально. Работа как работа. Только товар немного… специфический.
– Мрачновато тут, – Лика сморщила нос, – и запах такой тяжелый.
– Хозяйка настаивает, чтобы я каждый день жгла сандал и благовонии. Говорит, это защищает от злых духов.
– Но ты же в это не веришь? – осторожно спросила подруга.
– Нет, конечно, но выбирать все равно не приходится.
В последнее время у Яны началась, что называется, черная полоса. Сначала ее уволили с работы, назвав это «сокращением штата в связи с непростой экономической ситуацией», а когда она, глотая слезы, притащилась домой, застала своего парня в постели с какой-то лахудрой. Пока бесстыжая девица торопливо собирала свое белье, разбросанное по всей квартире, Яна схватила дорожную сумку, побросала туда одежду на первое время и, отмахнувшись от вялых оправданий уже бывшего парня, гордо покинула это гнездо порока.
Только на улице она сообразила, в какой ситуации оказалась. Работы нет, жилья тоже, есть немного денег на карточке, но этого не хватит даже на то, чтобы снять комнату на первое время. Можно было бы вернуться к матери, но она сбежала оттуда в восемнадцать лет, когда ежедневные попойки и пьяные драки стало уже невозможно выносить, поэтому этот вариант останется на самый крайний случай.
Единственным человеком, с которым можно было поговорить, была верная подруга Лика. Они выросли в одном дворе, но, в то время как Яна все силы бросила на учебу, Лика, с трудом окончив первый курс, выскочила замуж за очень богатого и не очень разговорчивого Вадима. Из убогой хрущевки она сразу переехала в роскошную квартиру в центре Москвы, сменила дешевые китайские платья на дизайнерские наряды из дорогих бутиков, а вместо пар в университете стала чаще посещать салоны красоты и консультации пластических хирургов. Внешне она, конечно, преобразилась: губы стали пухлее, нос тоньше, скулы более выраженными, а уголки глаз едва-заметно приподнятыми, что делало ее взгляд загадочным и немного лукавым. Но внутри Лика осталась все той же верной подругой, на которую всегда можно положиться. В этот раз Лика тоже не бросила Яну в беде и пригласила ее пожить у себя, пока все не устаканится. Яна была бесконечно благодарна подруге, но злоупотреблять ее добротой не хотела, поэтому ухватилась за первую подвернувшуюся работу, которой и оказалась должность продавца в магазине магии и эзотерики.
Ее даже не смутило, что на собеседовании хозяйка магазина совсем не интересовалась ее профессиональными навыками, предпочитая разобрать ее натальную карту и разложить карты Таро. Яна в этом не разбиралась, но была благодарна картам, которые дали добро на ее трудоустройство.
Яна не верила в магию, астрологию и прочие тонкие материи, но, очевидно, что с началом ее работы в таком необычном месте, темная полоса в жизни начала светлеть. Накануне вечером, закрывая магазин, она наткнулась на объявление – в доме напротив сдавалась комната. Конечно, глупо надеяться, что ей хватит денег на жилье в центре Москвы, но, повинуясь какому-то неведомому импульсу, она набрала номер и договорилась о просмотре.
– Во сколько ты идешь смотреть квартиру? – поинтересовалась Лика, возвращаясь к прилавку.
– Не квартиру, а комнату, – поправила Яна, – через полчаса.
– Хочешь, я с тобой схожу?
– Не надо, ты лучше за магазином посмотри. Я быстро. В любом случае, вряд ли мне хватит на нее денег.
– Ты сначала посмотри. Вдруг она тебе вообще не понравится.
– Нищим выбирать не приходится, – хотела пошутить Яна, но вышло как-то неубедительно.
– Ян, ну тебя же никто не гонит. Живи у меня столько, сколько потребуется. А если хочешь, я сама тебе квартиру сниму. Вадим даже
– Нет, спасибо. Ты и так для меня столько всего делаешь, и я не хочу, чтобы нашу дружбу испортил квартирный вопрос.
– Смотри сама. Но если там совсем убого, пожалуйста, не соглашайся.
– Договорились.
Полчаса спустя Яна уже стояла у двери в квартиру, разглядывая многочисленные звонки. Хозяин комнаты, Павел, судорожно рылся в сумке в поисках ключей.
– Надо же, только утром тут был, а теперь не могу ключи отыскать. Куда подевал? А! Вот они! – он победно поднял связку и потряс ею в воздухе. – Значит так, это ключ от общей двери, запомнила? – Яна утвердительно кивнула.
Они вошли в темный коридор, в котором громоздились разномастные шкафы, тумбы, подставки для обуви. Какие-то жильцы сделали вешалки для верхней одежды, а другие ограничились гвоздями, вбитыми в стену.
– Туалет прямо по коридору, там же рядом ванная. Налево кухня, потом тебе покажу.
Яна попыталась рассмотреть что-то в конце длинного Г-образного коридора, но света тусклой лампочки явно не хватало, и дальний его конец утопал во мраке.
– Твоя дверь здесь, – хозяин подошел к деревянной двери, когда-то очень давно выкрашенной белой краской. – Квартира коммунальная, но жильцы тихие и приятные люди, со временем со всеми познакомишься. – В это время он наконец отпер дверь в комнату и приветливо распахнул ее перед Яной.
Комната была длинная и узкая, с одним большим окном в дальнем ее конце. Слева от входа стоял лакированный шкаф, у окна письменный стол с простым деревянным стулом, а у стены узкая односпальная кровать. У входной двери примостился маленький столик с чайником и графин для воды. Единственным украшением в комнате была огромная картина в тяжелой золоченой раме – инородное тело на фоне общей скромной обстановки. На картине была изображена девушка на фоне дворянской усадьбы. Ее грустный образ, склоненная голова навевали меланхолию и заставляли сердце тоскливо сжиматься от ощущения утраты, исходившего от картины.
– Здесь есть все для комфортной жизни, – продолжал хозяин расхваливать комнату, – ремонт, конечно, старый, но потому и цена такая.
Когда он озвучил цену, Яна сначала не поверила. За такие деньги в Москве даже койку не снять, а тут целая комната, хоть и в коммуналке. Девушка чувствовала, что есть какой-то подвох, это читалось и во взгляде Павла, и в его нервных движениях, но она никак не могла понять, что же здесь не так. Но документы на комнату были в полном порядке, цена более чем приемлемая, поэтому, глубоко вздохнув, Яна сказала:
– Я согласна.
И в это время со страшным грохотом со стены сорвалась картина.
Глава 3
Несмотря на яркий солнечный день, на кладбище царил полумрак. Едва за спиной закрылись тяжелые кованые ворота, Марк сразу почувствовал, что очутился как будто в ином измерении: звуки стали тише, воздух прохладнее, а по спине пробежали колючие мурашки.
Он не был здесь со дня похорон, который помнил смутно, словно все происходило не с ним. Постоял немного, пытаясь сориентироваться, а потом все же неуверенно двинулся по аллее вправо. Кажется, неподалеку был склеп. Точно, вот он. Знакомый ориентир придал уверенности, и Марк смелее зашагал в выбранном направлении. Но, заметив новый блестящий памятник, замешкался. Если он подойдет ближе и увидит там ее имя, то все станет реальным. Пять месяцев он убеждал себя, что она не могла умереть. Сбежать, исчезнуть, бросить его умирать от тоски – да, но смерть – это не про нее. Он мог бы жить, зная, что где-то в этом мире она ходит и дышит, улыбается и смеется, но представить ее здесь, гниющей в сырой холодной могиле было выше его сил. На глаза навернулись слезы и поднял голову к небу в тщетной попытке сдержать их.