Откровение по улице Огнева, дом двадцать шесть
Шрифт:
Слава рассказывал о Копачах. Увлеченно. Душевно. Например, о том, что дом, которому я приписал просевший фундамент, закопали под землю специально. Тут всё казалось наполовину погруженным в насыпь, будто по дорожкам прошёлся великан и приплюснул лапищами здания к земле. Поселение целенаправленно уничтожили.
То тут, то там торчали крыши домов да поломанные доски заборов. И я думал, насколько жуткие вещи тут происходили. Наверное, землю свозили сюда большими грузовиками и вываливали прямо на дома. Она забиралась внутрь через открытые окна, будто в рот покойнику, сыпалась на посуду, на вещи, на кровать.
– Метров через двести за поворотом будет детский сад. Его не стали закапывать вместе с деревней, – продолжал Слава. – Наверное, хотели устроить в нём штаб во время ликвидации. Но так и оставили всё в первоначальном виде.
– Офигеть, а он не опасен?
– Нет, но мы туда не пойдём. – Я сжал губы. – Потому что ты с такой ногой всю экскурсионную программу не выдержишь…
– Да мне нормально. Уже не сильно болит, чтоб ты знал.
Я решил так: пройдём немного, а потом я скажу, что ноге уже легче. А потом подумал, неплохо же идём! Если есть возможность деликатно полапать симпатичного парня, зачем отказывать себе в удовольствии?
– В Чернобыле есть аптека, купишь что-нибудь от растяжения.
– Как скажешь… В смысле, конечно, куплю.
Позади загремело и мы одновременно остановились. С востока стелились низкие грозовые тучи. Я вспомнил о радиационных дождях и нетфликсовском постапокалиптическом сериале «Дождь», который я считал крайне неправдоподобным, а теперь мой мозг решил меня им же и напугать. По затылку поползла липкая паника, я выдохнул через рот. Ядерная физика не моя специализация, я будущий юрист. Я понятия не имел, что из себя представляли радиационные дожди, которых так боялись девочки в автобусе.
– А если пойдет дождь… Он не, – я посмотрел на небо, – не будет радиоактивным или типа того?
– Типа того? – Слава застыл. Сморозил глупость, ясно. – Такие дожди выпали в восемьдесят шестом. И всё. Понимаешь, тогда реактор горел. Открытый реактор. И в воздух попали тонны радиоактивных веществ, прямо в облака. Из них потом и выпадали на землю радионуклиды.
– А сейчас он не горит, так что нам и бояться нечего?
– Правильно.
И мы пошли дальше, прижимаясь друг к другу, как близнецы.
От всего увиденного у меня желудок сжимался. А Слава, мне казалось, оставался немного влюбленным в ЧЗО. В брошенные дома и гвозди на дороге. Правду дед говорил, тут не то что не хотелось жить, я бы и лишних пяти минут не провёл в ЧЗО без надобности. От зоны веяло могильным ужасом и чем-то неосязаемо жестоким. Мои нервы настолько натянулись, что я, пожалуй бы, не удивился, выпрыгни нам навстречу чудище из кустов.
И все это под унылый и монотонный писк моего счетчика Гейгера. У Славы аппарат работал иначе, он пикал время от времени, наверное, когда уровень радиации повышался. А моя «Припять» не переставала орать, фиксируя все-все-все изотопы.
Такой себе дозиметр паникёра.
***
Слава отпустил меня в автобусе, куда мы уселись, чтобы доехать до Залесья. И только в автобусе я осознал, что весь мой правый бок стал мокрым.
Потому что он как печка, а у меня не хватило силы воли отстраниться.
Ванины туристы как с ума посходили. Фотографировали не переставая, кто-то даже попросил водителя ехать не так быстро, вынудив меня тихо возмутиться: «Да вы серьёзно, блин?». Боялись пропустить особенное дерево, будто они здесь не все на одно лицо. В окно я не смотрел и довольно прохладно реагировал на попытки вовлечь меня в бесконечное фотографирование всего на свете.
Слава, будто считав моё настроение, сказал Ване, чтобы меня не трогали. Мол, после прогулки у меня ещё сильнее разболелась нога. Я мысленно просил у природы дождь (раз уж мы выяснили, что он не будет радиоактивным). Чтобы смыл духоту, окружающую меня, как кисель, и дал повод отправиться в гостиницу без лишних мук совести. Я мог бы и без дождя прервать экскурсию, ещё раз соврав Славе про ногу. Но этот вариант напоминал бегство. Я представлял незримого духа Чернобыля, возможно, в виде ворона на высокой верхушке дерева, или шустрой лисицы, его ехидный смешок… Пришёл он дедушкины секреты раскрывать… Ха-ха, ха-ха…
Глотнув воды литровой бутылки и пряча её обратно, я случайно стукнулся головой о стекло.
Шум, разговоры и Ванин голос, надоедливый, как автомобильный клаксон, вынудили меня достать из рюкзака наушники. Перед поездкой я закачал в смартфон два альбома Imagine Dragons. Но прежде чем я воткнул разъем в телефон, Слава остановил меня:
– Уже почти приехали, не надо.
Я пожал плечами, поднялся, делая вид, что не могу становиться на правую пятку. Мы выбрались из автобуса и снова отстали от основной группы. Слава удивительным образом преображался, рассказывая про зону. Нелюдимый и неразговорчивый в любое другое время, он превращался в самого заинтересованного человека в мире, отвечая на мои вопросы. Я привык идти с ним рука об руку, точнее держаться за него, несмотря на то, что опять становилось жарко.
На очередной попытке устроиться у Славы под боком поудобнее, мои пальцы пробрались за ворот его толстовки к шее. И короткое касание я бы сравнил с ударом тока. Я не из счастливчиков, имеющих гей-радар, не из смельчаков, признающихся в своей ориентации посторонним. Всё, что я делаю с понравившимся парнем, так это касаюсь его. Ненавязчиво и осторожно. Наверняка, я не один, кто так делает – использует неоднозначные жесты, говорящие: «мне хотелось бы быть ближе к тебе».
Мы возвращались в автобус ещё несколько раз, пока солнце передвигалось по небу, а духота забирала мои последние силы. И неожиданно на горизонте замаячила она, гостиница. В маленьком городке Чернобыле автобус пропетлял через пару улиц и остановился у двухэтажного здания с надписью «Pripyat Hotel».
– Предупреждаю, никаких особенных удобств у вас там не будет, друзья, но зато появится возможность хорошенько и безопасно отдохнуть! – сказал Ваня. А потом он повернулся прямо ко мне и спросил: – Как у тебя дела с ногой?
– А что такое? – неприветливо сказал я, пытаясь натянуть на плечи лямки рюкзака.
– Да ничего, волнуюсь же, – и подмигнул.
Буду держаться от него подальше.
Мы со Славой зашли в аптеку, купили провизии на вечер, потом зарегистрировались и поселились в двенадцатый номер, маленькую, но уютную комнату с раздельными кроватями. Туристы тут, как правило, останавливались всего на день-другой, и обстановка оказалась соответствующей. Спальное место, тумбочка со светильником и небольшой столик со стулом. Я с огромным облегчением стащил со спины рюкзак, который, в отличие от придуманных проблем с ногой, мог принести мне реальные – с позвоночником; и улёгся на кровать, раскидав руки и ноги в стороны.