Откровения Дженифер
Шрифт:
– Слушай, ты можешь перезвонить?
Она попрощалась и быстро прижала трубку к уху Дженифер, так, что та ощутила дыхание сестры на своей груди. На другом конце трубки слышался мужской голос. Знакомый. Голос отца Паулиньи.
– …ждешь меня голенькая, я хотел бы облизать тебя всю, с ног до головы…
На лице Дженифер отразился испуг. Даже не от услышанного, а оттого, что она поняла, кто говорит. Стефания вновь взяла трубку, но продолжала лежать на кровати, касаясь волосами тела Дженифер.
– Да, милый… жду не дождусь тебя…
Стефания посмотрела
– А ты что хочешь, чтобы я сделала?
Спросив это, она опять передала трубку Дженифер.
– …пальчик в эту вкусную дырочку…
Стефания отобрала трубку, стараясь не расхохотаться.
– Уже, милый… прямо сейчас…
Палец сестры заскользил вниз по животу Дженифер, нащупывая клитор сквозь переплетение волосков. От неожиданности Дженифер вздрогнула и попыталась сомкнуть ноги, однако сестра остановила ее движением локтя, хотя Дженифер широко раскрыла глаза, словно умоляя прекратить это. Стефания продолжала болтать.
– Я чувствую… она вся влажная, тепленькая…
Стефания поднесла палец ко рту, смочила его и снова просунула между ног Дженифер.
– Мммм… я только что попробовала ее на вкус…
То, что сначала показалось Дженифер простой шуткой – забавляться с сестрой, наслаждаясь в то же время солнцем, – теперь возбуждало ее всерьез. Стефания увидела, что Дженифер раздвинула ноги чуть шире, и палец ее легко проник внутрь.
– Да, вот теперь я вставила пальчик… а-а-ай…
Ощутив проникновение, Дженифер в беспокойстве отодвинула руку Стефании и перевернулась на живот. Стефания разинула рот и затрясла головой в приступе беззвучного смеха. И тут же улеглась, раздвинула ноги и стала мастурбировать, при этом не прекращая говорить.
– Да, мне так хорошо… давай, наслаждайся вместе со мной, давай… быстрее… я больше не могу…
Дженифер наблюдала за ней напряженно и строго, возмущенная поведением сестры. Стефания тоже сменила непринужденный тон на слегка раздраженный.
– Ну ладно… Когда приезжаешь?.. Звони обязательно… Ну, пока.
Стефания решительно встала и повесила телефон на место. И обернулась к Дженифер, уперев руки в бока.
– Ну что, Дженифер, так и будем дуться?
Дженифер притянула колени к животу, обхватила их руками. Палец Стефании словно все еще находился внутри нее.
– Какая гадость, Стефания.
Стефания присела на кровать, скрестила руки и ноги. В упор поглядела на Дженифер, с очень серьезным видом.
– Что такое, Дженифер? Может, ты хочешь уйти? Ну так уходи!
Дженифер продолжала смотреть в одну точку, укрывшись простыней. Ногти ее так впились в лицо, что глаза Дженифер наполнились слезами. Стефания подошла к ней и крепко обняла за плечи.
– Ты плачешь, Дженифер? Почему?
Эти слова прозвучали грубо, вызывающе. Дженифер сидела с открытым ртом, рыдания подступали ей к горлу.
– Только из-за этого пальца, Дженифер? Что с тобой? Разве ты меня не лизала вчера?
Стефания встала, прошлась по комнате. На ней были черные трусики. Сейчас она
– Бедная киска, как она громко плачет! Я тебе покажу, что делал со мной отец, когда я упрямилась.
Стефания говорила отрывисто, холодным, садистским тоном. Дженифер не верила, что Стефании могло это прийти в голову. Что Стефания способна ее мучить. Но времени на вопросы не осталось. Стефания с силой потянула ее за волосы.
– Хватит, Стефания!
За этим последовал резкий удар по щеке, которая мгновенно запылала.
– Плачь, киска, плачь!
Дженифер приоткрыла глаза, чтобы определиться, как быть, но получила второй удар, по уху, и осталась лежать, оглушенная болью и звоном в голове. Она почувствовала себя раненой, униженной: ночной кошмар, из которого нет ни малейшего выхода. Но Дженифер испытала и гордость за себя: ей удалось, при явном превосходстве противника, сохранить силы, чтобы даже сквозь рыдания дать отпор.
– Ты просто шлюха!
Оскорбление как будто охладило порыв Стефании. Дженифер ощутила огромное облегчение, когда сестра отпустила ее руки, и принялась массировать их. Стефания по-прежнему оставалась сверху и смотрела с вызовом, насмешливо улыбаясь.
– По-твоему, я шлюха? А ты? Ты никто. Тебе всегда жилось лучше, у твоих родителей есть бабки, приличный дом, новая машина… а я всегда была для тебя куском дерьма, так? А теперь у меня самой есть бабки, куча всякой одежды, квартира, мой отец больше не смеет меня тронуть… а когда мне исполнится восемнадцать, я получу машину. А ты, Дженифер, так и останешься целкой, потому что хочешь спать с мужчиной, но боишься. Ты так и умрешь, цепляясь за мамочкин подол…
Стефания соскочила с Дженифер и теперь стояла со скрещенными руками, презрительно покачивая головой, пока произносила эти слова. Дженифер внимательно ее слушала, не испытывая ни бешенства, ни тоски: Стефания говорила то, что и сама она думала о себе. Лицо все еще горело, но Дженифер уже простила Стефанию. Сейчас ей хотелось самой попросить прощения у сестры за то, что она повела себя, как капризная девчонка.
– Прости меня, Стефания…
Стефания сидела на кровати, подперев голову руками. Как если бы хотела заплакать, но никак не могла.
Дженифер села рядом, попыталась обнять, но сестра оттолкнула ее.
– Не трогай меня!
– Почему, Стефания?
Грудь Стефании сотрясалась от неравномерных толчков: бесслезный плач, таящийся внутри тела, который душил ее и никак не вырывался наружу.
– Потому что ко мне прикасаются, только чтобы употребить…
Стефания по-прежнему не отвечала на порыв Дженифер, уставившись в пол.
– Что ты почувствовала в этот момент?
– Вину.