Откровения хулиганки
Шрифт:
Устал он бороться, устроил бардак.
Крушил он не просто, крушил он за дело.
Вот только не знаю я… что же не так.
Вопросы «За что? Почему?» я забыла.
Что было, теперь ничего не вернуть.
Бардак разгребать, как всегда, мне по силам
И дальше идти, и откроется путь.
Полгода плохая погода в квартире,
Полгода дожди у поэта в душе.
Полгода на хлебе я и на кефире.
Ночами полгода курю в неглиже.
Бардак
Тревожность и мнительность, боль и тоска.
Я, впрочем, давно уже не удивляюсь…
Сезонный бардак у меня с сорока.
Ну, прощай
Туманно было с самого начала,
Ведь всё не так и приторны слова.
Поступки были, я их отмечала.
А это важно… Кругом голова?
Да нет. Вот голова-то не кружилась,
Хотя и не болела никогда.
Я мысленно давно перебесилась,
Всё в шутки превращая, как всегда…
Подумаешь, сбежал или достало.
Он хочет большего чего-то для себя…
Пусть начинает жизнь свою сначала,
Кого-то там по-хищному губя…
А выйдет ли? Ведь хищники не звери.
Учёт своих трофеев не ведут.
Мне главное, чтоб не скулил под дверью,
Когда поймёт, что он не нужен тут.
Он выбор сделал, обесценив время,
По закоулкам пёсиком повыть.
И отношений жизненное бремя
Он соизволил снять и позабыть.
Пускай идёт, бежит, с цепи сорвавшись,
Свобода лихорадит дух и грудь.
Не знал… чего хотел… меня предавший.
«Не приходи ко мне. Меня забудь».
В огромном мире всё не так,
В любовь давно не верится.
Вот музой стал опять мудак,
И строки о нём ценятся.
А что он сделал? Как снискал
Моё расположение?
Он, может, руку мне подал,
Когда я без движения?
Он, может быть, переживал,
Печалился и мучился?..
Он просто врал, он нагло врал,
Мечтая, что получится…
Главный герой – простой мудак,
Ломавший сердце на куски…
Он искалечил душу так,
Что вышел дух,
за ним… стихи…
Круги на воде
Искры из глаз, мурашки по коже…
Он меня любит? Я тогда тоже…
Ходит кругами, смотрит и мается.
Сделать хорошее мачо стесняется…
Злится, что нет ему доступа к телу…
Мне маргинальность его надоела.
Счастье какое? Круги на воде.
Снова встречаются крайне не те…
Дальше пусть ходит, не запрещаю.
Что ему нужно, давно я не знаю.
Нет ни заботы, ни знаков внимания.
Нет
Смотрит и млеет, песни заводит.
Только мужчина кругами не ходит.
Может, он дома оставил часы…
Я скажу время, спроси же, не ссы.
Злое, женское, хулиганское
Пока зайка моя выкобенивалась,
Я терпела, ну, сколько могла,
А потом я взяла на*бенилась
И люлей ему жарких дала.
От души и бесплатно, но больно.
Он кривлялся и нёс чепуху.
Я решила – пожалуй, довольно,
Измельчив его сердце в труху.
Опять?
Опять возлюбленный Семён
Пришёл и потревожил сон.
Его гнала, как комара,
С полуночи и до утра.
Семён пришёл. Опять, за что?
Ведь здесь не ждёт его никто…
Всё мысли прочь я со двора
Гнала.
Но, дура… я ждала.
Приходит и садится рядом в кресло.
Ей важно мысли все мои постичь.
До каждой запятой всё интересно.
Часами может молча говорить.
Уютно ей, ведь за порог не гонят.
Сидит в тепле, ей некуда спешить.
А может, чаю? Но намёк не понят…
Давай дружить, не мучить, не душить.
Явленье частое теперь в мои покои…
Ушла бы по-английски, буду рада.
Когда она покой и сон не тронет?
Пока же отравляет мысли ядом.
Она не виновата, это нервы…
Мы с ней на «ты» и редко в поддавки…
И кто из нас теперь родился первым…
Бессонница – последствие тоски.
Мягкая карамель
На дворе был не март, а апрель.
Я – по парку промозглому молча,
Наблюдая, как в лужи капель
Тихо падает, гладь воды корча…
Отшумели зимою дожди,
Снежных хлопьев я ртом не ловила.
Яблонь цвет в обрамленьи весны
Моё сердце ещё не забыло…
Изменили меня соловьи,
Те, что пели так сладко на воле…
Не зови меня, друг, не зови.
Мы с тобою в пожизненной ссоре.
По ночам ты приходишь во сне,
Но не часто, я этому рада.
Я хочу позабыть о тебе,
Раз тебе со мной рая не надо…
Жить спешу и боюсь не успеть…
Ясность мыслей, душевные сказки…
Не хочу я на серость смотреть.
У вселенной иные есть краски.
Мне легко, нет привязок давно,
Я ушла в молчаливый апрель…
Делай вид, что тебе всё равно…
Ты решил – мы чужие теперь.