«Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность
Шрифт:
Я скользнула с его коленей, вскочила, но затёкшая левая нога подогнулась. Меня повело, я упала на Костика, снова вскочила, задев при этом импровизированный столик. Дверца, заменявшая столешницу, соскользнула с табурета. На пол с грохотом полетели чайник, кружки, полные кофе, печеньки. Я дёрнулась поднимать всё это, но Костик яростно ухватил меня за талию.
– Да хер с ним, оставь! Иди сюда! – и, вынув из ширинки член, уцепился за резинку моих лосин. – Снимай!
– Костян! – раздалось вдруг из-за двери.
– Твою мать… С-сука! – он вскочил. – Забыл совсем, сегодня же газировку должны привезти! Я сейчас. Ты только не уходи, ладно?
Я кивнула. А когда его шаги стихли, схватила свой пакет с семечками, пуховик и сбежала.
Глава 8
По дороге к технарю я хотя и опаздывала, но всё же задержалась у ларька и купила пачку сигарет. Импортных, с фильтром! Не хуже тех, которыми угощала меня раньше Ленка. Ну а что, могла теперь себе позволить!
После второй пары вместе со всеми выскочила на улицу. На пятачке для курения как обычно был аншлаг – физкультурники заигрывали с будущими продавщицами, бухгалтершами и кладовщицами. Парни-экономисты и технологи производства обхаживали физкультурниц. Я вынула из кармана заранее приготовленную сигарету, спросила у «соседского» – так мы называли физкультурников – парня зажигалку. Он отвлёкся от разговора с пацанами, во взгляде его мелькнуло узнавание. Приосанился. Я сразу подумала о том, что он, скорее всего, в курсе слухов, распускаемых обо мне Ленкой. Плевать. Прошлой ночью, вспоминая безумство в подсобке у Костика и простоту, с которой он предложил мне этим заняться, я поняла вдруг, что все эти взгляды, смешки и посвисты в спину – не от осуждения. Вслух-то они, конечно, могут говорить что угодно, а на самом деле – мечтают, чтобы и им перепало. Так что похрен. Пусть облизываются.
Улыбаясь на плоский юмор «соседа», я заметила вдруг Барбашину. Она хотя и не курила, а всё же тёрлась «под тополем» с остальными. Мне стало смешно – Лёшку пасёт, точно. Вот дурочка мелкая. Сказать ей, что ли, что он некурящий? Но она просветлела вдруг, суетливо завертелась, поправляя волосы. Невпопад, перебивая разговор Поляковой, громко рассмеялась и перешла на другой край девчачьего кружка. Я даже обернулась, следуя за её взглядом. И обалдела. Савченко собственной персоной! Вот это новости! Он что, теперь с Наташкой?
В животе вдруг остро, противно заворочалось что-то… Но Лёшка лишь скользнул по их компании рассеянным взглядом и заметил меня. Поспешно отвёл глаза, вынул пачку сигарет, не с первого раза сумел открыть её. Впрочем, я и сама замешкалась. Мы докурили, дотянули до конца перемены, стоя на разных концах пятачка. Наконец, народ потянулся каждый в свою сторону. Чтобы попасть в техникум, мне надо было пролезть через дыру в заборе, разделяющем территории вузов. Возле неё-то Савченко меня и подкараулил.
– Давненько тебя не видно. Я уж думал, ты бросила.
– А я думала, ты и не начинал?
– Я вообще-то про технарь. А это, – он покрутил в пальцах пачку сигарет, – само как-то началось. – Несмотря на усилия выглядеть расслабленно, он волновался, это было заметно. – Будешь?
– Давай.
Проследил, как я беру сигарету.
– Может, наконец-то поговорим, Люд?
– О Машковой?
Угасший к тому моменту румянец вспыхнул с новой силой, но Лёшка всё равно смело заглянул мне в глаза.
– О нас.
– Мм… Значит, всё-таки о Машковой. Валяй, чего уж там…
– Нет, – перебил он. – О нас! Что с тобой происходит?
Со мной происходит, ага… Так захотелось сказать ему гадость или даже сделать больно.
– Зажигалку-то дай…
Он протянул зажжённую спичку, я прикурила, чувствуя щекой такое знакомое тепло его ладони. Затянулась.
– Со мной ничё не происходит, Лёш. Просто в какой-то момент я решила, что не готова пока к сексу. Вот и всё. – Пожав плечами, я замолчала, глядя на него через дым. Он тоже молчал, играя скулами. – Ну? А ты думал, со мной что?
– Это правда?
– Что, правда?
– Ну… То, что говорят.
– А что говорят? Ну, смелее… – Я выпустила дым, поймав вдруг себя на том, что повела при этом подбородком так же, как делал тогда, у клуба, Денис. – Что я сосу? Да ещё, небось, и за деньги, да?
В его глазах мелькнула боль, но я добила:
– Я только не пойму, ты сомневаешься в том, что я это делаю, или в том, что у меня хорошо получается? На халяву денег никто не даст, сам понимаешь.
– А ты изменилась.
– Да-а-а?
Я стряхнула пепел и снова затянулась, но теперь демонстративно глубоко – так, чтобы на щеках появились ямочки, а выпуская дым, причмокнула, и как можно сексуальнее облизнула губы.
– И в чём же это выражается?
– Перестань.
– Что перестань?
– Вести себя, как блядь, перестань!
– Мм… – не отпуская его взгляд, я снова смачно затянулась. Выдохнула: «Па-а-а». – А мне почему-то казалось, что как раз-таки бляди тебе и нравятся? Типа Машковой, м?
Он сжал зубы, вздулись желваки на щеках.
– А знаешь что, у нас за технарём есть мастерские, а между ними закуток… Хочешь – пошли. Сделаю тебе бесплатный минет по старой дружбе. М?
Лёшка молча развернулся и пошёл прочь.
– Иди к чёрту, Савченко! – заорала я и швырнула ему вслед окурок. – Ненавижу тебя, сволочь!
***
Последней парой была литература, которую вела наш куратор, Ольга Анатольевна. Мельком отмечая присутствующих, она, наконец, жёстко ткнула ручкой в журнал и подняла глаза на меня: