Откровенность деревьев

Кузнецова Инга

«ребёнок на велосипеде назад в младенчество летит…»

ребёнок на велосипеде назад в младенчество летит рассудок медленно садится как солнце августа как взвесь из одиночества и пыли как ускользающий петит небесных птиц как лёгкий лист короткая сухая весть какая странная привычка прощание опережать все угасает эта мысль без подготовки нестерпима прости гвоздика луговая и ежевика и ежа прощай фиалка полевая и стойко выцветшая пижма я тоже скудною природой залягу меж сухих травин

останусь впадиной лесов и жуковатым промежутком еще все зелено еще в руке одна из половин прозрачных яблочных и все так нежно шуточно и жутко

Тело инкогнита терра

«беспомощность шероховата…»

беспомощность шероховата царапается то и дело как будто скрипка пиццикато в глазную форточку влетела где раньше я там пыль и пустошь дрожит одежды яркий пастиш а кукла тело на прогулке оно сместило переулки а где же я где точка схода всего того что было мною лежу без имени штрих-кода меж воздухом и перегноем

«удостовериться проверить…»

удостовериться проверитьещё я естькак будто комнату проветритькарниза жестьв пыли и кляксах голубиныхно о полётах пухмолчит так рыба о глубинахне ляпнет вслухкак человек звенит соблазналетучее перочто смыслу жизнь несообразнадо ужаса старотак что ж я глупый переростоквсё поворота ждуиду забыв как будет простоспоткнуться на ходу

«тело балласт без…»

тело балласт без тебя и теряет вес тело висит в пустоте и снова без тени тело белее асбеста беглое из-под ареста всюду оно неуместно даже смешно тоньше бумаги на сгибе жаль что не робот не кибер глупо похоже на рыбу в домино физика мягкого тела что ты наука хотела снова осталась без дела в тупике тело живёт неумело тело смешного размера тело инкогнита терра вдалеке

«чемоданное так давно…»

чемоданное так давнонастроение в чемоданежить другого тут не даноа теперь и подавновсё по стопкам в пакет потерьвжать теперешнюю энтропиюладно тело упрямый зверьс выходом не торопи а

«просить пощады у тебя…»

просить пощады у тебя пустое дело так дышит хищник теребя любимой жертвы тело так шмель всей тяжестью цветок заставил накрениться так чертит на земле виток тень птицы так ты из обморока из растерзанности ночи малейший вытащишь каприз и обесточишь так ты всю можешь разобрать и вновь спасти под утро какая страшная игра не камасутра

«я по ту сторону рассудка…»

я по ту сторону рассудкапятном из-под водыгляжу на всё легко и жуткоа ты так не глядиа ты в квадратных скобках нормыв известных рамках днятяжёлый и огнеупорныйбеспомощней меня

«трещина лобового…»

трещина лобового перечёркивает то что есть зеркало заднего вида прощается с тем что было полдни слепые августа ясность вот это тест точно в комоде найденный парабеллум среди белья завёрнутый кое-как в чью-то рубашку или нижнюю юбку тот кто решился помнит любой пустяк необратимость любого поступка

«безвыходность…»

безвыходностьзлое солнцесмешная граница смертьодна из простейших санкцийодна из бюджетных сметнет ничего и не былопустота нам ребёноки матьдаже птицы рождённые набелона лету забывают летатьмолчите пунктирные трубывас не видноглупо звенетьне выложишь на ю-тьюбето что случилось во мне

«Ты заложник в пустом автобусе, хлопающем открытыми…»

Ты заложник в пустом автобусе, хлопающем открытымикрышками выходов запасных, под соло огнетушителя,прикрученного кое-как к сломанной стойке. Ритмыпредметов свободны, чего не скажешь о местных жителях.То, что давно было Словом, в одно ухо влетаетнаподобие ветра цветного, чтобы напрочь вылететьиз другого. Августа горечь яркая, золотаяускользает. Салон просторен – здесь только пыль и ты.Но и ты исчезаешь. Поиски туфель к платьюили наоборот, судорожные переодевания и маскировки –весь этот театр не помог. Так с ручною кладью,вровень с примотанным к багажнику «жигулей», новым, без упаковкивелосипедом, нагретым до блеска, медленно путешествуетпустота. Как мало меня – три молекулы, полпромилле.

Конец ознакомительного фрагмента.