Открой мне свою тайну

Мир Эдна

Внимание Джеферсона привлекла девушка, медленно приближавшаяся к месту, где он сидел. Он инстинктивно положил прислоненную к столу трость себе на колени в качестве явно отпугивающего барьера.

Девушка как будто споткнулась, потом как ни в чем не бывало пошла дальше. Джеферсон недовольно смотрел, как она уселась рядом с ним, под ближайший зонтик, положила одна на другую длинные загорелые ноги и с наслаждением сделала большой глоток из стакана, который принесла с собой.

Нельзя было отрицать, что она красива. Джеферсон с легким интересом

рассматривал ее безупречную фигуру и длинные белокурые волосы, рассыпавшиеся по спинке кресла.

Редкое сочетание, мелькнуло у него в голове. Белокурая, зеленоглазая, но не бледная и без единой веснушки на носу. Ее кожа напоминала дорогой бархат, такая гладкая и нежная, что хотелось протянуть руку и погладить ее.

Джеферсон вздохнул и отвел взгляд. Это не для него! Девушка слишком молода и слишком красива. Она принадлежит к числу либо алчных до денег гиен, либо жизнерадостных мотыльков, занятых лишь поиском развлечений! То есть в обоих случаях чересчур утомительное занятие для него, которое в итоге могло привести только к разочарованию.

Так это мистер Тэйлор! Ванесса узнала его по черной трости, которую он при ее приближении положил на колени. Она остановилась на мгновение, поскольку портрет, который мысленно нарисовала, нисколько не совпадал с реальностью. Потом Ванесса решительно двинулась дальше.

Правда, она поставила условие, чтобы ее подопечный не был неприятным или невыносимым. Во всяком случае, внешне Тэйлор нисколько не напоминал звонаря собора Парижской Богоматери. Чтобы выяснить, как обстоит дело с его характером, Ванессе необходимо было познакомиться с ним поближе.

Она села за соседний столик и с облегчением закинула ногу на ногу.

– Нужно запретить праздники в такую жару, – вздохнула Ванесса, вволю напившись. Она одарила Джеферсона приветливо-заинтересованным взглядом и убрала со лба светлые пряди. – Слишком душно, чтобы веселиться.

Джеферсон не хотел ни сам с кем-то заговаривать, ни выслушивать мнения других. Однако эта девушка производила милое, безобидное впечатление. Настроение Джеферсона не улучшилось бы, обидь он ее угрюмым молчанием, так что он решился на лаконичное ворчливое «да».

Ванесса искоса взглянула на него. Поняв, что, кроме сухого согласия, ни единое слово больше не сорвется с губ Тэйлора, она повернулась к нему красивой спиной и закурила сигарету.

Если он не желает разговаривать, она ничего не сможет изменить! Даже за двести пятьдесят долларов в день!

Поэтому Ванесса удобно откинулась на спинку кресла, попивая свой напиток и наблюдая за гостями, все еще толпящимися вокруг канапе.

«Почему ты с ней не поговоришь?» – мысленно спросил себя Джеферсон, уставившись в красивую спину девушки. – «Потому что хочу покоя», – ответил он сам себе. – «И невыносимой скуки», – поддразнил первый голос.

Джеферсон нервно вздохнул. Если он сейчас заговорит с девушкой, то она, скорее всего, пристанет к нему как репей, потащит танцевать и плавать, будет ждать от него каких-то поступков, на

которые он не способен. Отказывать потом будет еще неприятнее, чем скучать среди всех этих веселящихся людей!

Ванесса допила свой стакан и поднялась. Напиток из маракуйи и ананаса очень освежал в жару, поэтому она позволит себе вторую порцию.

– Ваши сигареты! – задержал ее голос Джеферсона.

Ванесса остановилась и повернулась к нему.

– Вы забыли свои сигареты, – буркнул Джеферсон, уже раскаиваясь, что обратился к ней.

Ванесса взглянула на столик, на котором действительно осталась пачка сигарет рядом с золотой зажигалкой, рекламным сувениром. Потом перевела зеленые глаза на Джеферсона Тэйлора. Как может человек выглядеть таким угрюмым, когда над ним сияет с небес солнце?

– Спасибо, сэр. – Ванесса изобразила небольшой шутливый поклон. – Но если это не слишком нарушает ваше благородное уединение, я бы с удовольствием вернулась за этот стол. Только принесу себе какой-нибудь напиток. – Ее взгляд упал на пустой стакан Джеферсона. – А вам что-нибудь захватить? – непроизвольно вырвалось у нее.

– О… – Джеферсон смущенно сглотнул. Он понял, что ведет себя довольно нелепо.

Ванесса вернулась и взяла его стакан.

– Что в нем было? – Она понюхала и слегка передернулась. – Ба, да это алкоголь! На таком пекле! Так что, принести вам опять нечто подобное или все-таки что-нибудь менее крепкое?

Джеферсон нервно играл с тростью, лежащей на коленях.

– Я выпью то же, что и вы, – промямлил он. И сразу, чтобы не выглядеть законченным идиотом, добавил крайне нелюбезно: – Но не воображайте, что я не в состоянии сам принести себе напиток. Я совсем не такой немощный и никчемный, как вам представляется.

– Разве я сказала что-то подобное? – возмутилась Ванесса. Это нечто! У него мгновенная аллергия даже на минимальную приветливость. – Вот! – Стакан со стуком вернулся на столешницу. – Продолжайте демонстрировать дурное настроение и сами возьмите себе напиток. И раз уж вы в такой отличной форме… – Стакан Ванессы с тем же яростным вдохновением последовал за первым.
– …То и мне тоже что-нибудь принесите. Но благодарить я вас не буду!

Джеферсон не смог не рассмеяться. Девушка оказалась с характером.

– Ладно, все в порядке, – попытался он ее успокоить. – Я принимаю ваше предложение.

– Слишком любезно с вашей стороны. – Блеск в зеленых глазах Ванессы ясно говорил о том, что она все еще злится. – Я было подумала, что вы хотите вступить со мной в длительную дискуссию.

И она забрала оба стакана и удалилась, не оставив ему времени передумать.

Когда она спустя десять минут вернулась со свежими напитками, Джеферсон решил отказаться по отношению к ней от своего недовольного, ядовитого тона, по крайней мере, частично. Может, это и неплохо – поговорить со вспыльчивым человеком? Во всяком случае, она показалась ему не такой пресной и вялой, как другие дамы.