Откройте небо
Шрифт:
Та женщина сорока с лишним лет, которая стояла рядом с Ронни, весело сказала:
— По-моему, вы не узнали меня, да, Синди? Правда, мы провели вместе всего несколько часов.
— Мы? Когда? Прошу прощения, но…
— На космическом корабле Пришельцев, вскоре после того, как они приземлились. Мы были в одной группе пленников,— она тепло улыбнулась.— Маргарет Габриельсон, или просто Пегги. Я стала помогать Полковнику на ранчо, а потом вышла замуж за Рона. Конечно, с какой стати вы должны помнить меня?
Синди и не помнила.
— Вы были
— Да, так я тогда думала. Но этого не произошло,— сказал Синди.— Я работала на них все эти годы, делала, что они велят, перевозила пленников из одного лагеря в другой и все время ждала, что они выполнят свое обещание. Постепенно я начала задаваться вопросом, а было ли оно вообще, это обещание. И теперь не сомневаюсь, что просто попала во власть иллюзии.
— Выходит, вы квислинг? — спросил Ронни.— А вам известно, что здесь находится главный центр Сопротивления?
— Была квислингом, да,— ответила она,— но теперь все, с этим покончено. Я работала в турецком лагере для перемещенных лиц, когда мне стало окончательно ясно, что все эти двадцать лет я заблуждалась насчет Пришельцев. Они пришли сюда не для того, чтобы превратить наш мир в рай, как я верила прежде. Они пришли сюда, чтобы поработить нас. Тогда я решила — хватит, я хочу вернуться домой. Попросила своего знакомого отмазчика из Германии сделать так, чтобы меня назначили сопровождать очередную группу пленников в Штаты, в Неваду. И еще он внес изменения в касающиеся меня записи, как будто я погибла в аварии между Вегасом и Барстоу, куда якобы везла вот этого юношу. Его записи мой знакомый хакер исправил тоже. Мы оба исчезли, теперь нас просто не существует. Мы поехали в Эл-Эй, но по дороге выяснилось, что он окружен стеной. И пробраться туда нет никакой возможности, поскольку официально нас просто нет.
— Вот почему вы оказались здесь.
— Понимаю. Но что же мне было делать? Если, однако, вы не хотите, чтобы я осталась здесь, прямо так и скажите, и я уйду. Хотя я ведь тоже Кармайкл и была членом вашей семьи, женой твоего дяди, Ронни. Он любил меня, и я тоже очень любила его. А что касается вашего Сопротивления, то до сих пор я понятия не имела, что вы этим занимаетесь. Но тут я могу вам пригодиться — рассказать о Пришельцах многое из того, чего вы не знаете.
Ронни задумчиво посмотрел на нее.
— Давайте сначала переговорим с Полковником,— сказал он.
Халид проводил Синди взглядом, когда она выходила из комнаты вместе с большинством других. С ним остались только самые молодые: двое мужчин, очевидно близнецов, хотя у одного на лице был длинный красный шрам, и совсем юный парнишка, напряженный и взволнованный, который встретил их у ворот с пистолетом в руке. И еще тут была девушка, очень похожая на близнецов, высокая, стройная, белокурая, с льдистыми голубыми глазами, как почти у всех здесь. Она производила впечатление «ледяной принцессы»: холодная и отстраненная, словно небо. Но очень красивая.
Брат со шрамом сказал, обращаясь к другому:
— Давай-ка лучше займемся делом, Чарли. Нам еще нужно наладить главный оросительный насос.
— Ладно,— ответил тот и добавил, обращаясь к мальчику с пистолетом: — Ты тут справишься сам, Энсон?
— Не беспокойтесь обо мне. Я знаю, что делать.
— Если он выкинет какой-нибудь фортель, стреляй не раздумывая, Энсон.
— Иди, Чарли,— Энсон махнул пистолетом в сторону двери.— Иди и займись этим проклятым насосом. Сказано же — я знаю, что делать.
Близнецы ушли. Халид терпеливо стоял там, где ему было сказано, спокойный, как всегда, позволяя потоку времени неторопливо скользить мимо. Высокая светловолосая девушка пристально смотрела на него. В ее интересе чувствовалась отчужденность, нечто сродни отстраненному научному исследованию. Она изучала его, словно какую-нибудь редкую разновидность. Это показалось Халиду странно притягательным. Он чувствовал, что, несмотря на внешние различия, они с ней схожи в чем-то главном.
Так продолжалось некоторое время. Потом она сказала, обращаясь к мальчику:
— Иди, Энсон. Дай мне пистолет и иди.
Энсон, казалось, сильно удивился. Он такой серьезный, подумал Халид.
— Я не могу, Джилл.
— Еще как можешь. Думаешь, я не умею пользоваться пистолетом? Ты еще пеленки пачкал, а я уже стреляла кроликов в этих горах. Давай его сюда. И иди.
— Эй, а что, если…
— Иди, кому говорят,— она отобрала у него пистолет и показала на дверь.
На всем протяжении этого разговора она ни разу не повысила голоса, но явно сбитый с толку Энсон послушно вышел из комнаты.
— Привет,— сказала девушка Халиду.
Теперь в комнате остались лишь они двое.
— Привет.
Она не сводила с него пристального взгляда, почти не мигая. Внезапно он подумал, что хотел бы увидеть ее без одежды. Хотел бы узнать, какие волосы у нее внизу — такие же золотистые, как на голове? Хотел бы почувствовать, что это такое — провести рукой по ее гладким, округлым бедрам.
— Я Джилл,— сказала она.— А тебя как зовут?
— Халид.
— Халид. Что за имя такое?
— Исламское. Меня назвали так в честь дяди. Я родился в Англии, но моя мать была родом из Пакистана.
— Из Пакистана, вот как. Что еще за Пакистан такой?
— Страна неподалеку от Индии.
— Скажите пожалуйста. Индия. Слоны, тигры и рубины. Я читала книгу об Индии,— говоря все это, она небрежно помахивала пистолетом.— У тебя интересные глаза, Халид.
— Спасибо.
— Все пакистанцы выглядят, как ты?
— Мой отец англичанин,— ответил он.— Он был очень высокий, и я такой же. Большинство пакистанцев ниже ростом. И кожа у них темнее, а глаза карие. Я ненавидел его.
— Потому что у него не тот цвет глаз?