Открыта вакансия телохранителя
Шрифт:
– А разве на кого-то из вас возлагалась ответственность за ее жизнь? Она вполне способна отвечать за свои поступки, более того, действует от имени повелителя. Так что… – И он улыбается дракону, который, как мне показалось, не только имеет свое мнение насчет этих событий, но и намерен донести его до своего друга.
– Закираль не тот противник, с которым может справиться Таши: она слишком молода для таких игр.
– Тамирас, я вынужден повторить. Моя сестра действует с соизволения повелителя. И все, что она делает и будет делать, – его воля, против которой не возражают правитель Элильяр
– Ролан, и ты готов отдать свою сестру даймону?
И старший из принцев замирает, и в той внешней расслабленности, которая так о многом может сказать понимающему в воинском деле, можно увидеть едва ли не приговор: кое-кто переступил рамки, за которыми понятие дружбы может быть поставлено под угрозу.
– Я думаю, что этот вопрос мы обсудим наедине и чуть позже. – Стремительно падают вниз ресницы, пряча под собой вспыхнувшую ярость, и когда он их поднимает, оборачиваясь к хозяину дома, в них нет ничего, кроме ледяного спокойствия. – Лорд Алраэль, вот те бумаги, о которых я уже дважды упомянул. – Свиток, украшенный широким серебряным кольцом с переплетением рун, что складываются в имя повелителя, в его руке появляется словно бы ниоткуда.
Но я этот трюк видел уже не один раз и знаю, что потайные карманы к нему никакого отношения не имеют: портал настроен на кольцо принца, которое также гасит все магические следы.
Плотная, украшенная едва различимым рисунком бумага разворачивается с тихим шелестом, который в установившейся тишине звучит резко и неприятно.
Взгляд моего бывшего друга пробегает по строчкам, и его лицо становится все более напряженным и растерянным. Но когда его глаза замирают в конце текста уже во второй раз, он собран и решителен. Вот только с того места, где стою я, можно было заметить, как на вопрос, который отразился в чуть дернувшейся брови дракона, эльф ответил коротким кивком.
– Я не смею перечить воле своего правителя. – И он сворачивает свиток и убирает его во внутренний карман камзола. – Я прикажу приготовить вам, ваше высочество, гостевые покои.
– Не стоит. Тамирас, ты же не будешь против, если мы как в добрые времена проведем ночь за бокалом доброго вина и задушевным разговором?
Но я могу заложить свой замок, Ролан успел увидеть обмен любезностями между нашим гостеприимным хозяином и своим другом. И сделать соответствующие выводы.
– Не буду. – Но, несмотря на легкую улыбку, которой он сопровождает свой ответ, такая перспектива дракона не очень-то и радует.
– Ну а я, с вашего позволения, – и Радмир делает шаг вперед, словно принимая эстафету от брата, – предпочту несколько развлечься. Если Алраэль будет столь любезен показать мне, где это можно сделать с большим удовольствием. – И я вижу еще одного мастера развлекаться с чужими нервами: на его лице искренность желания, а тон, которым он произносит эти слова, полон игривости, но глаза, которые пристально смотрят на эльфа, не дают тому ни одного шанса отказаться.
– Да, ваше высочество. Я только распоряжусь по поводу охраны. Элизар, ты составишь нам компанию?
Но я качаю головой. Не только потому, что заметил знак Радмира, которому мое присутствие может спутать планы, но и потому, что мне есть о чем подумать.
Одному.
Наташа
Не скажу, что мне понравились взгляды, которыми провожали нас с Каримом телохранители Алраэля, когда мы проходили мимо них к лестнице. Хотя провожали скорее меня, а он попал под них лишь потому, что позволял себе улыбаться мне.
Будем считать, что им повезло, потому что я слишком устала за сегодняшний день, чтобы устроить небольшое веселье с их участием.
Он, открыв дверь, пропускает меня вперед. И когда я захожу внутрь и вижу красно-белые цветы в вазе, меня посещает странная мысль о том, что все те события, что предшествовали нашей последней встрече с Закиралем, кажутся произошедшими слишком давно. В какой-то иной жизни, в которой все было значительно проще и безмятежнее, несмотря на все те приключения, которыми она была богата.
– Только прошу тебя, ничего не говори.
– Хорошо, не буду. Скажу лишь, что, возможно, я и ошибся. – И я замираю, боясь даже обернуться к так и оставшемуся у двери воину.
– Но почему?..
– Если бы я был прав – ты вряд ли бы вернулась. Но ты – здесь. И повелитель настаивает на том, что все, что ты делаешь, – делается от его имени.
– Ты в этом сомневаешься? – Я все-таки поворачиваюсь к Кариму и продолжаю разговор, хотя мое тело просит лишь одного – покоя.
– Я сомневаюсь в том, что у тебя была возможность связаться с отцом и получить его одобрение своим действиям. Да и Радмир, хоть и пытался шутить после твоего исчезновения, не выглядел уж совершенно спокойным. А на демонов я в свое время насмотрелся, и волнение даже у таких умельцев держать себя в руках, как твои братья, разглядеть могу. Так что действовала ты самостоятельно, и появление Ролана лишнее тому подтверждение.
– Надеюсь, остальные не сделают такие же выводы?
– За Элизара ручаться не могу, он был и остается самым лучшим моим учеником, а вот наш лорд и Тамирас слишком заняты своими планами, чтобы обращать на это внимание.
– И эти планы… – И та пауза, что возникает, прежде чем он продолжает мою реплику, мне совершенно не нравится, потому что буквально кричит о том, что мое отсутствие очень сильно изменило ситуацию. И (впрочем, ничего иного ожидать не стоило) не в самую лучшую сторону.
– Как с твоей помощью заполучить в свои руки Закираля. – И он грустно улыбается. – Причем каждый при этом преследует свои собственные интересы. А у Тамираса таких интересов, похоже, даже несколько.
– И зачем ты мне это говоришь?
– Причин у меня несколько. Но двумя я с тобой поделюсь. Во-первых, ты мне нравишься. – И когда я поднимаю на него удивленный взгляд, он, словно на мгновение оттаяв, отчего вокруг его глаз весело разбегаются мелкие морщинки, поправляется: – Как дочь, и я не хочу, чтобы они подвергали тебя излишней опасности. Даже если она тебе и не грозит. И, во-вторых, самый простой способ сделать это – устроить ловушку Элизару, в которую ты обязательно кинешься. А за него я беспокоюсь не меньше, потому что он мне как сын.