Открытая тайна
Шрифт:
Хридая может также рассматриваться скорее не как краткое изложение объемной «Праджняпарамита–сутры», а как оригинальный живой ответ на все писания, все доктрины, методы, практики, догмы — фактически на все экклезиастицизмы религиозного буддизма. В нескольких дюжинах слов, в рамках традиционного изложения, все основные буддийские учения отвергаются без долгих рассуждений, не иконоборчески, а насколько возможно мягко, простым перечислением субъективных элементов индивидуальной личности, затем их объектов и в конце самих «святых доктрин», и указанием для тех, кто способен увидеть, на то, что все, абсолютно все — просто видимость (чисто феноменально) и не может никоим образом существовать само по себе. Ответ предельно очевиден, такова
Возможно, кто–то почувствовал, что люди, способные постичь Великую Колесницу, впустую тратили свои жизни, вдаваясь в тонкости логики и философии, усердно отрывая листики артишока, отрубая отрастающие вновь головы гидры, вместо того чтобы прямо направиться в сердце (хридая) вопроса, и составил эту восхитительную короткую «сутру», раскрывающую хридаю.
Лейтмотив всего текста — отвлечь от бесконечного объективирования, от обусловленной концептуализации и особенно от иллюзорного волеизъявления, из–за которого они воображают, что живут и действуют. А отвлекаясь от того, чем они не являются, они могут неожиданно осознать безграничность того, что они есть.
Раздел 2
Но тем, у кого нет учителей, а имеются только книги, послание сутры редко открывается, будучи выраженным так, как есть, намеренно или ненамеренно, в объективной терминологии, отвлекающей ум от сияющего из ее Сердца послания.
Чтобы понять его, нам требуется учитывать, что от начала и до конца это — описание способа видения бодхисаттвы и что разговор о сутре — это пример бодхисаттвического видения. Авалокитешвара, говоривший по приказанию Будды, раскрывает для нас восприятие бодхисаттвы. Он не сообщает нам, как обычно предполагается, каковы функции скандх или воспринимаемого с их помощью (как считается) феноменального мира. Он не говорит нам также и о пустоте объектов как таковых. Он говорит нам, что они такое — раскрывая и в то же время показывая своим примером, что хорошо известное тотальное отсутствие бытия или собственной природы всего объективного — это просто отсутствие с точки зрения объективности и что такое объективное отсутствие само является умом бодхисаттвы и тем, что он есть. Таким образом, каждая строчка выражает не объективную концепцию, а воспринимание или сознавание — все, чем когда–либо была, есть и будет какая бы то ни было вещь. Это чистое праджня–видение, непосредственное, выходящее за пределы концептуализации — функциональный аспект того, что называется Дхьяной.
Это наиболее явно демонстрируется в китайском тексте, где Авалокитешвара говорит: «Шарипутра, пустота [объективного бытия] всех вещей никогда не создавалась и никогда не будет разрушена, в ней нет ни частей, ни целого, она не совершенна и не несовершенна». Это «Пустота Праджни», сама Праджня, и это ключ ко всей сутре. Это беглое, но точное описание чистого необъективного видения, трансцендентной субъективности совершенного бодхисаттвы. Если считать шунъяту чистой «пустотой», технически названной «Пустотой Уничтожения», а не отсутствием объективного существования, являющего собой ум бодхисаттвы, то биение сердца «Сутры Сердца» никогда не будет услышано.
Замечание: Термины, используемые в китайском буддизме, иногда сильно отличаются по смыслу от их индийского оригинала. Буддизм распространялся в Китае в основном посредством технических терминов и концепций даосизма, что, учитывая совершенно разный философский подход Индии и Китая, привело к значительным различиям в интерпретации. Поэтому относительно корректный перевод сутры с санскрита может оказаться неточным или даже неправильным переводом той же сутры, как ее понимают и используют в Китае. Вот примеры терминов, к которым это относится: самадхи, саньмэй, возможно, праджня, дхьяна и несколько других, и еще пример более распространенной концепции, выраженной словом «шуньята» и его китайским эквивалентом кун, который в китайской махаяне имеет еще позитивный аспекту–нянь.
Фактически, даже если мы достаточно хорошо знаем индийский буддизм махаяны, нас интересует также его развитие в Китае как чань, в Японии как дзэн, и все другие школы, составляющие Великую Колесницу, потому что в Китае это живая традиция, которую можно изучать. В частности, Великую Колесницу следует рассматривать как, по сути, китайское творение, со всем уважением к вдохновившему ее индийскому оригиналу, — она настолько впитала китайскую философию и метафизику, что нельзя надеяться понять и интерпретировать ее на основе одного лишь перевода с санскрита.
I. Передача сутры божественного внутренне видящего Ума, трансцендентного знанию
Так я слышал:
Победитель иллюзии [17] находился на Горе Коршуна в окружении великого собрания монахов и бодхисаттв. Пробудившись из состояния самадхи, в которое он был погружен, и поприветствовав благородного бодхисаттву Авалокитешвару, он задал ему такой вопрос: «Каково должно быть понимание сына или дочери из благородной семьи[18] в результате праджняпарамиты?»[19]
Авалокитешвара ответил: Понимание бодхисаттвы таково:
Праджня–видение бодхисаттвы
Пять скандх [20]будут [сознаваться как] небытие.
Проявление будет [сознаваться как]
небытие, а небытие будет сознаваться
как Проявленное.
Проявление будет сознаваться как неотделимое
от небытия, а небытие — как неотделимое
от Проявленного[21].
Воспринимание будет сознаваться как небытие,
а небытие будет сознаваться как Восприятие.
Воспринимание будет сознаваться
как неотделимое от небытия, а небытие
как неотделимое от Восприятия.
Также мышление, воля и сознание будут сознаваться так, что каждое будет пониматься как небытие, а небытие — как каждое.
Чтобы оценить приведенный выше отрывок, необходимо понять, что видение бодхисаттвы — это субъективное внутреннее видение, то есть праджня, или динамический аспект дхъяны, и что речь идет не о пустоте и даже не об отсутствии скандх как объективных способностей, а о субъективности видения бодхисаттвы, в котором эти концептуальные объекты не существуют как таковые, но субъективно тождественны тому, что называется «пустотой праджни», которую можно определить как небытие, рассматривающее само себя. Вкратце, скандхи не имеют никакого объективного
бытия, они — субъективное функционирование праджни, проиллюстрированное в данном здесь учении.
Фактически «пустота» не находится ни в каком объекте, а только, и всецело, в сознавании его. Объектов никогда не было, чтобы они могли быть «опустошены», и никто не может опустошить (или наполнить) или как–то еще изменить то, что не имеет настоящего существования. С другой стороны, чем бы объекты ни считались, это лежит в их источнике — то есть в ноуменальном праджническом уме, без чьего динамического действия их феноменальная видимость не могла бы возникнуть.