Открытие сезона
Шрифт:
Одной из причин его жизненных успехов было то, что он не привлекал к себе внимания. Он говорил негромко, напивался нечасто — и никогда во время работы, только когда был один и свободен. Он всегда был аккуратным и чистоплотным, потому что считал, что законопослушные граждане скорее обратят внимание на грязного и неряшливого прохожего, словно грязь каким-то особым образом превращала его в нарушителя. Любой, кто видел Сайкса, автоматически причислял его к типу «среднего американца», с женой и парочкой детишек и домиком на три спальни в старом районе. Он не носил серьгу в ухе или цепей, у него не было татуировок — словом, никаких мелочей,
Именно поэтому Митчелл внушал ему такое отвращение. То, что девушка умерла, было не важно, однако ее тело, когда его обнаружат, наверняка создаст проблемы. Расследование вряд ли будет очень серьезным: он позаботился, чтобы полицейским было не за что уцепиться, но ошибки случаются, даже копам иногда везет. Митчелл стал угрозой для всего предприятия. Сайкс не сомневался, что если Митчелла когда-нибудь арестуют в связи с этими смертями девушек, он, стремясь заключить сделку с прокуратурой, назовет все имена, какие знает. Недомыслие Митчелла может стоить всем им тюрьмы.
Абсурдность ситуации была в том, что если у Митчелла стояло только на бесчувственных женщин, существовали и другие средства их отключить. «Джи-эйч-би» было непредсказуемой дрянью: один раз после нее женщина просыпалась здоровой, только с провалом в памяти, в другой — эта штука могла отключить мозг навсегда. Господи, ведь есть же вполне действенные наркотики. Да, черт возьми, и просто выпивка сработает не хуже… Но нет, Митчеллу нужно было подлить им «джи-эйч-би», словно так он сможет проделать все, что хочет, и никто не обратит внимания, если девушки не проснутся вовсе.
Значит, Митчелла придется убрать. Даже если бы мэр Нолан не дал указания, Сайкс уже решил, что пора: пришло время кончать с Митчеллом, пока тот всех их не угробил. Но мэр при всей своей воспитанности южного, чтоб его, джентльмена был безжалостен и холоден, как редко кто из тех, кого Сайкс встречал в жизни. Он не притворялся, что не может запачкать руки убийством, хотя Сайкс не стал бы так называть ликвидацию Митчелла. Скорее, это было уничтожение… все равно как раздавить ногой таракана.
Сначала этого ублюдка нужно было найти. Обладая сильным тараканьим инстинктом самосохранения, Митчелл залег где-то на дно и не показывался ни в одном из привычных мест своего обитания.
Поскольку Митчелла уже вспугнули, Сайкс решил не развивать бурные поиски, а сделать все по-тихому. Конечно, он испытал бы большее удовлетворение, просто подойдя к трейлеру ублюдка и всадив ему пулю между глаз, едва тот открыл бы дверь. Но такие вещи привлекают внимание. Ведь у Митчелла были соседи, а Сайкс знал по опыту, что те имеют гадкую привычку выглядывать в окна в самый неподходящий момент. Нет, он может избавиться от Митчелла гораздо менее драматическим образом. Если повезет, он даже обставит это как несчастный случай.
Митчелл знал его автомобиль, поэтому Сайкс одолжил машину у приятеля и стал объезжать окрестности рядом с жильем Митчелла… Эти окрестности представляли собой парочку жалких трейлеров и один полуразвалившийся фанерный домик, окруженные грудами мусора. В таких местах обитали женщины с сожженными завивкой и краской волосами, носившие заношенные маечки в облипку, из-под которых торчали грязные бретельки лифчиков, и длинноволосые лохматые мужчины с пожелтевшими зубами, твердо убежденные, что жизнь поступила с ними несправедливо и потому находится перед ними в неоплатном долгу. Сайкс не стал открыто разглядывать все три жилища, а просто проехал мимо, периферическим зрением высматривая голубой пикап Митчелла. Но его нигде не было. После того как стемнело, он проехался там еще раз в надежде заметить, не горит ли у него свет, впрочем, не слишком рассчитывая, что искомый таракан объявится так скоро.
При виде того, как жил Митчелл, Сайкс живо припомнил, что и сам еле избежал такой же участи. Если бы он не был сообразительнее и ловчее, не принимал более верных решений, он мог бы стать таким же Митчеллом. Это была поистине ужасная мысль. Но он вышел из той же нищей мусорной среды, что и Митчелл, и теперь точно знал, как тот думает, как действует в разных обстоятельствах. В его работе это было безусловным плюсом, но Сайкс никогда не хотел вновь зажить подобным образом. Он всегда желал лучшего. Хотя, черт побери, Митчелл, по всей вероятности, тоже рассчитывал на большее, но никогда ничего не добьется, так как с неукоснительным постоянством принимает идиотские решения.
Заботясь о будущем, Сайкс откладывал каждый лишний доллар. Он жил в простоте и чистоте. У него не было дорогих привычек и пороков. Он даже немного играл на бирже, с консервативными бумагами, которые не приносили невероятных доходов, но давали надежную прибыль. Однажды, когда он решит, что ему довольно, — хотя пока он не знал, сколько именно составляет это довольно, — он отойдет от всего этого и уедет туда, где его никто не знает. Там он откроет маленький бизнес и станет уважаемым членом общества. Дьявольщина, да он, может, еще и женится и заведет парочку спиногрызов. Его воображения не хватало, чтобы представить себе эту картину, но такую возможность он не исключал.
Митчелл ставил под удар не только ближайшее будущее Сайкса, но все его жизненные планы. То, что вытянуло его из помойки, в которой он вырос, придало цель и смысл его жизни, хотя проще и легче было бы плыть по течению и не рыпаться. Ведь ничего не делать и никуда не стремиться невелика хитрость. Не заботиться о чистоте дома или стрижке газона, просто выдуть еще одну упаковку пива и закурить самокрутку с травкой. Не думать о том, что в доме нечем кормить детей, а когда приходит очередной месячный чек, потратить его первым делом на выпивку и наркотики… пока деньги не кончились. Это не стоило никакого труда. Всегда легче пустить деньги на ветер, чем потратить их на еду и электричество. Однако крутые парни, умные, вроде него, понимали, что дорога отсюда тяжкая, но возможная.
Как бы то ни было, но возвращаться назад Сайкс не собирался категорически.
Раз взявшись за дело, Тодд Лоуренс превратился в силу, неукротимую и неудержимую. Зажатая между необходимостью подготовиться к переезду в свое новое жилище и требованиями Тодда, заполнявшими каждую ее свободную минуту, Дейзи чувствовала себя захваченной торнадо, которое не хотело ее отпускать. Единственное, что держало ее на плаву, — это очевидная перемена, которую она в себе наблюдала.
У нее не хватало мужества стать сексуальным котенком, и она не представляла, что значит выглядеть в стиле «олд мани», так что выбрала образ простой девушки. Решила, что это ей по плечу. Однако у Тодда были другие мысли.